Основатель - стр. 58
– Откуда эта информация? – поинтересовался кадаверциан, с насмешливым интересом глядя на слугу.
– От вьесчи, – признался Босхет, поднимаясь на крыльцо и распахивая перед колдуном входную дверь. – Дело в том, мэтр, что если ко мне особо не приглядываться, то можно принять за кадаверциана. Некоторые молодые неопытные дамочки легко принимают меня за кадаверциана, – уточнил он не без удовольствия, оглядывая залитый светом пустой холл. – А с недавних пор некроманты весьма популярны в обществе. Так что… ну, вы сами знаете, как это бывает – помощник помощника босса обмолвился лишним словечком с секретаршей второго заместителя. Та случайно проболталась подруге, а подруга сообщила мне. Я сделал соответствующие выводы…
– Что Рамон? – обрывая поток хвастливого словоизвержения бетайласа, спросил мастер Смерти.
– Его нет в столице, – с готовностью переключился на другую тему Босхет. – Оставил все дела на замов, забрал с собой воспитанницу и уехал. Куда – неизвестно… Кстати, нового главу клана Искусства зовут Антонис Фэриартос…
Кадаверциан и сам знал, как зовут очередного маэстро, но не стал прерывать духа-убийцу, получавшего безмерное удовольствие от роли виртуозного осведомителя.
Спускаясь по лестнице на нижние уровни, Кристоф, узнав все, что ему было нужно, уже не слишком прислушивался к бормотанию бетайласа за спиной. А потом и вовсе потерял к нему интерес – на низкой резной скамье, прислонившись затылком к стене, закрыв глаза, сидел Анри.
Он выглядел измотанным, потерявшим весь свой изысканный лоск, казалось, даже золотая вышивка его роскошного камзола потускнела. Серое лицо с ввалившимися щеками выделялось на фоне темной стены, словно кусок грязной простыни. На виске часто и напряженно билась жилка. На лбу подживала свежая глубокая царапина.
– Как она? – негромко спросил Кристоф, приближаясь к другу.
– Так же, – ответил тот, не открывая глаз. – По-прежнему не в себе. Но если раньше в периоды безумия она была тихой, послушной, отрешенной, то теперь впадает в ярость. Не знаю, как ее успокоить, не понимаю, чего хочет.
Кэтрин – бэньши, пророчица, чувствующая смерть, элегантная ироничная красавица, обожающая меха и драгоценности, погрузилась в темноту безумия. Никого не узнавала, и то заходилась от крика, словно ее терзала невыносимая внутренняя боль, то часами лежала на полу без движения, но стоило приблизиться к ней – с яростью бросалась на любого. Казалось, что ее сумасшествие расползается по всему дому, просачивается сквозь щели и отравляет всех живущих здесь.
Никогда прежде Кристоф не видел Кэтрин в таком состоянии, впрочем, как и сам ее учитель.