Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - стр. 29

Едва только семидесятидвухлетняя императрица, до конца верившая в пророчество, которое обещало ей многолетнее царствование, погрузилась в предсмертное забытье, придворные выдвинули на трон немолодого чиновника Михаила Стратиока. Армия отказалась признать нового императора. Войска отправились на Константинополь, твердо решив посадить на трон своего командующего. Михаил уступил без борьбы, и императором стал военачальник Исаак Комнин. Военная аристократия выиграла первый раунд.

Исаак Комнин, подобно большинству таких же византийских дворян, был аристократом только во втором поколении. Он родился в семье фракийского воина, вероятно влаха, который полюбился императору Василию II и получил от него земли в Пафлагонии, где он построил огромный замок, известный как Кастра Комненон – Замок Комнина – и по сей день зовущийся Кастамону. Исаак и его брат Иоанн унаследовали земли отца и его воинскую доблесть, и оба благодаря женитьбе вошли в круг византийской знати. Жена Исаака была царевной из рода, прежде правившего Болгарией, супруга Иоанна – наследницей знатного семейства Далассенов. Но, несмотря на богатство, высокое положение и поддержку армии, правление Исаака постоянно осложнялось противодействием гражданских чиновников. Через два года он сложил руки и ушел в монастырь. Он не оставил сыновей и потому назначил преемником Константина Дуку. Невестка Исаака Анна Далассена так и не простила его.

Константин Дука был главой, пожалуй, древнейшего и богатейшего семейства византийской аристократии; однако свою карьеру он сделал при дворе. Исаак надеялся, что в силу этих причин обе партии посчитают его кандидатуру приемлемой. Но вскоре тот показал, что его интересы не совпадают с интересами касты. Казна его была пуста, а влияние армии – угрожающим. Поэтому он решил сократить вооруженные силы. В качестве меры внутренней политики это вполне объяснимо. Однако во всей византийской истории не найдется такого времени, когда ослабление обороны государства можно было бы счесть безопасным, а в тот момент оно было просто фатальным. Грозовые тучи сгущались на Востоке, а на Западе буря уже разразилась.

В течение нескольких последних десятилетий Южная Италия пребывала в состоянии смуты и неразберихи. Граница Византийской империи формально пролегала от Террачины на побережье Тирренского моря до Термоли на берегу Адриатического. Но в пределах этой линии только провинции Апулия и Калабрия находились непосредственно под властью Византии. Тамошнее население в основном состояло из греков. На западном побережье было три торговых города-государства: Гаэта, Неаполь и Амальфи. Все три номинально считались вассалами императора. Для амальфийцев, которые к тому времени уже наладили обширную торговлю с мусульманским Востоком, благосклонность императора была полезна в их переговорах с фатимидскими властями, и потому они держали в Константинополе постоянного консула. Неаполитанцы и гаэтанцы, хотя и не менее охотно заключали торговые сделки с иноверцами, к императору относились не так церемонно. Во внутренней части страны распоряжались ломбардские правители Беневенто и Салерно, признавая сюзеренитет то восточного, то западного императора и одинаково пренебрегая ими обоими. Сицилией по-прежнему владели мусульмане, несмотря на неоднократные попытки византийцев отвоевать остров; и набеги оттуда и из Африки на итальянские побережья усугубляли хаос в стране.