Основание - стр. 9
Якуб бросил взгляд на Сусанну и тяжело вздохнул. В отличие от хозяев Патковиц, он, с божьей помощью, все же уцелел. Мало того, спас Сусанну и, между прочим, сына клятвоотступника Антося Шыского – Казика.
Почти наверняка именно из-за этого теперь чувствующий вину истопник, вместе с несколькими вернувшимися работниками, взвалил на свои плечи всю тяжесть наведения порядка в округе и замке.
Потянуть в одиночку похороны погибших в Патковицах Война был бы не в силах. Пожар, вспыхнувший в имении его любимой, мало что оставил от небогатого приданого девушки. Да и что там приданое? Не было даже кому благословить ее на замужество. Последнюю родную ей душу, мать, и похоронить не удалось как следует. На месте, где лежала зарубленная солдатами пани Ядвига, оказались лишь обугленные останки, принадлежащие нескольким людям.
Скорее всего, вместе с ней пострадал и сгорел кто-то из прислуги. Так случилось и с останками брата Сусанны – Анжея. Его гроб стоял в доме, а от дома остались лишь головешки да остов печи. Как тут разберешь, где еще дымящаяся панская кость, а где чернеют мощи несчастных слуг? Посудило траурное посольство из Мельника так и эдак, а после собрало все к одному месту и, с позволения панны Сусанны, разделило все по-христиански между усопшими примерно поровну. С тем и похоронили.
Жить несчастной девушке было негде, но и разделить ложе с любимым она тоже пока не могла. Потому сидели они сейчас у камина, глядя то на огонь, то на две заткнутые подушками дыры в раме гостевого зала. И кому было надо выбивать цветные, привезенные отцом из немецких земель стекла? Позволено грабить – грабьте! Но зачем бить рамы или посуду?
Якуб невольно дернулся, и тут же ощутил боль в раненом предплечье. Вспомнились трупы валявшихся во дворе солдат, лужи крови. «Ох, Свод! – с горечью подумал молодой пан. – Безумец, безумец… А ведь сдержал свое слово! Защитил друга, как мог. Сполна спросил с Василевых солдат и за Патковицы, и за Мельник…»
За окном, будто отзвук вчерашнего пожара, пылал яркий закат. За стенами, в коридорах было слышно, как двигают мебель, гремят дрова у печей, скрипят под тяжестью многих ног половицы. Это Антось с женой и его подручные заканчивали убирать и обустраивать пану и его гостье комнаты. Мертвым мертвое, а живым – живое… В мельницкий замок снова возвращалась жизнь.
Якуб, не желая показать любимой то, что рана доставляет ему страдания, взял ее холодную ладонь и поцеловал, согревая. И, словно в сказке, вдруг начали затихать за стеной звуки, смолкать голоса, шаги…
В дверь гостиной постучали. «Комнаты готовы, – устало улыбаясь, подумал Война. – Наверняка Антось уже и воды принес. Боже мой, как же я хочу помыться и лечь спать! Нам обоим надо поспать, – глядя на бледное, заплаканное личико Сусанны, на золото ее чудесных густых волос, заключил он. – Завтра наступит новый день. Теперь все будет иначе…»