Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV–ХХ вв. - стр. 70
После дисциплинированного входа войск в город через открытые ворота армия завоевателей сама нарушила боевой порядок, и солдаты толпами устремились по улицам города в безумной оргии убийств и грабежей, разрешенных им обычаем. Они грабили церкви, женские и мужские монастыри, разоряли дворцы и жилые дома, не только унося с собой содержимое, но и убивая обитателей. Тысячами бежали греки к великой церкви Святой Софии.
«Всего за час, – пишет историк Михаил Дука, – огромное помещение храма было заполнено мужчинами и женщинами… их было бесчисленное множество. И, закрыв вход, они стояли там, отчаянно надеясь на спасение ангелом. Затем, сражая все на своем пути, убивая и беря в плен, к церкви пришли турки – а ведь день еще только начался. Обнаружив двери закрытыми, они стали рубить их топорами, без угрызений совести».
В то время как священники продолжали возносить молитвы у алтаря, большинство молящихся связали попарно рубашками и шарфами и погнали по улицам к бивуакам, где солдаты свирепо ссорились друг с другом за право обладания миловидными девушками и юношами и богато одетыми сенаторами.
Султан Мехмед отложил свой триумфальный въезд в город, который покорил, до вечера того же дня. Затем, сопровождаемый своими телохранителями из янычар и министрами, он медленно проехал верхом по улицам города, прямо к церкви Святой Софии. Спешившись у дверей церкви, он нагнулся, в восточной традиции поднял пригоршню земли и посыпал голову в знак покорности своему Богу. Войдя в церковь, султан проследовал к алтарю. По пути он заметил турецкого солдата, пытающегося вырубить кусок мраморного пола. Султан повернулся к нему и спросил, почему тот разрушает пол. «Во имя веры», – ответил солдат. Тогда султан ударил его своим мечом и сказал: «Для тебя достаточно богатств и пленников. Здания города переходят ко мне». Турка выволокли за ноги и вышвырнули вон.
После того как султан объявил свободными нескольких греков, все еще таившихся по углам, и разрешил уйти священникам, он отдал распоряжение переделать церковь в мечеть. Мусульманский богослов поднялся на кафедру и произнес молитву. Затем султан сам взошел по ступенькам алтаря и почтительно поклонился Аллаху, единственному Богу, принесшему ему победу. Когда он вышел из церкви, на улицах царила тишина. Дисциплина в армии была восстановлена; однодневного грабежа оказалось достаточно для вознаграждения солдат. Султан проехал верхом через площадь к сильно разрушенному императорскому дворцу, где вспомнил строки персидского поэта: «Паук плетет свою паутину во дворце цезарей; сова окликает стражу на башнях Афрасиаба».