Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV–ХХ вв. - стр. 3
В намерения сельджукских султанов, старавшихся завоевать лежащую на юге мусульманскую империю, не входило стремление к войне с христианской Византией, нейтралитет которой обеспечивал их сирийский фланг. Тем не менее они оказались втянутыми в нее, и это было свершившимся фактом, по большей части из-за объединения сил воинственных гази и мародерствующих туркмен. Правительство сельджуков было вынуждено считаться с этим и, где возможно, стремилось обратить в свою пользу. Султан сельджуков Тогрул таким образом повернул «святых воинов» от разграбления своих же мусульманских провинций в направлении последовательных кампаний против христианского государства Армении, диссидентской пограничной провинции Византии. Здесь их успех в сражениях дополнялся многочисленными набегами с постоянно нараставшей жестокостью; они проникали из Восточной в Центральную Анатолию и даже достигли берегов Эгейского моря.
За эти действия византийский император Роман IV Диоген чувствовал себя обязанным отомстить. В попытке восстановить контроль над Арменией он предпринял против турок поход с неоднородной армией, состоявшей в значительной мере из иностранных наемников. Результатом стало поражение императора в 1071 году и его пленение сельджукским султаном Алп Арсланом (Бесстрашным Львом) в исторической пограничной битве при Манцикерте. Это сражение навсегда осталось в памяти греков как «ужасный день», историческое столкновение между двумя империями и двумя верами. Оно раз и навсегда открыло туркам дорогу в Малую Азию.
Битва при Манцикерте имела серьезные последствия для будущего. Однако в настоящем она не повлекла за собой резкого изменения ситуации на завоеванных землях. Это была победа, к которой стремились и которую одержали воинственные мусульманские нерегулярные войска, а не регулярные армии государства сельджуков. Ее непосредственным реальным результатом стало распространение из восточной части Малой Азии на ее центральную часть смешанной приграничной цивилизации гази. Туркменские кочевники теперь уверенно двинулись на новые земли, не имея преграды в виде границы.
Их образ жизни и культура были схожими для завоевателей и порабощенных, включая анатолийцев и армян, которые не рассматривали турок как абсолютных чужаков. «В реальности исчез только византийский глянец, – пишет Пауль Виттек, – который позднее сменился исламским. Нижний слой сохранился». Да и само государство сельджуков, все еще нацеленное на мусульманский мир, не слишком торопилось довести до конца завоевание части Византии. После освобождения плененного императора сельджукские правители довольствовались формальной оккупацией захваченных районов под началом сельджукского принца по имени Сулейман. Тем временем, ближе к концу XI века, в Малую Азию был совершен Первый крестовый поход, обусловивший появление между мусульманами и христианами подвижной границы.