Осман. Его маленькая слабость - стр. 41
Ни за что! Я не дам им этого сделать!
Завтра же пойду в полицию и напишу заявление. Основание есть — записка и фото разбитого окна.
До последнего тянула с этой процедурой, но больше нельзя — в ход пошли не только телефонные угрозы.
А тянула я только потому, что не хотела, чтобы доброе имя отца было осквернено такими вот всплывшими историями из прошлого. Вдруг бы его коллеги узнали?
Теперь я даже не уверена, что эти долги — не развод тех, кто решил отыграться на нас в отместку отцу.
— Поль, а можно я завтра в школу пойду? — Вася мнется у порога кухни.
В уголках ее светло-карих глаз все еще блестят слезы.
Смотрю на нее и вижу себя. Разве что Васька ростом пониже, но все остальное — один в один.
Худенькая, чуть угловатая, еще не оформилась до конца как девушка. П из-за нашей фирменной, пышной шевелюры выглядит как одуванчик.
— Я спрошу у Милы Захаровны, она говорила, что со следующей недели, но думаю, против не будет, если начнешь пораньше.
Я более чем уверена, что это рвение к учебе вызвано нежеланием оставаться здесь, в квартире. Да и Вася у меня девочка старательная, умная, ей лучшая пища — это знания.
— Испугался, птенчик? — протягиваю руку к сестре и привлекаю к себе, мягко обняв за плечи.
— Очень.
— Ладно, не боись. Придумаем что-нибудь.
— Поль… может, съедем отсюда?
— Куда, малыш? У нас денег-то нет, чтобы снять.
— Я могу на работу устроиться…
— Нет. Это даже не обсуждается.
Ишь чего удумала! Первым делом — самолеты, а работа — не волк.
— Тебе сейчас нужно думать о поступлении, остальное я беру на себя.
Говорю это и чувствую себя супервуман. Ну та, что в леггинсах и в горящую избу войдёт и коня на скаку остановит.
Вася тяжко вздыхает, но не упрямится. И на том спасибо.
Потом я укладываю Каришку на детский шезлонг, даю ей в руки любимую игрушку-погремушку, и мы с сестрой спокойно пьем чай.
Молча, потому как каждая из нас утопает в своих мыслях.
Мысль о том, чтобы позвонить Олегу-Назару очень заманчива, но я ее отметаю почти сразу. Не хватало еще его втянуть в это мутное дело.
Нет, пойду завтра утром в участок и напишу заявление. В конце концов, это мое законное право.
Ох, как же тяжело справляться одной. Если бы рядом был… Осман, я бы и думать не думала ни о чем, честно.
С ним всегда было так спокойно и надежно, прямо как за каменной стеной, но потом эта иллюзия разрушилась…
Да, стена развалилась, а я долго не могла придти в себя, плакала ночами напролет, не понимая, как жить дальше, как вынести его предательство.
Он ведь поигрался со мной, с отцом.
Да, мой отец оказался для Османа козлом отпущения. Потом я узнала, что он частично вел какое-то дело, затронувшее семью Махдаевых, но разве чужими жизнями играют как с пешками?