Осквернитель - стр. 57
– Ерунда! Как он может тебя забыть?
Берта передернула плечами и вдруг заявила:
– Я ему все рассказала.
– Что ты сделала? – осекся я.
– Леопольд знает, что он не мой сын.
– Что еще ты ему сказала? – Я шагнул к подруге, и, видно, промелькнуло у меня в глазах нечто такое, что она испуганно подалась назад.
– Я сказала, что он приемный ребенок, – повторила девушка. – И все.
Бесов праздник! Бесов день!
Ну за что мне такое?
Я глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться и мысленно досчитал до десяти, прежде чем спросить:
– Про настоящих родителей говорила? Упоминала Довлас? Ланс?
– Нет! – ответила Берта, скрестив руки на груди. – Об этом с ним надо поговорить тебе!
– Ты понимаешь, что натворила? – прошипел я. – Понимаешь, что поставила под угрозу не только его жизнь, но и наши? Он ведь совсем еще пацан!
– Перестань, Себастьян! – Берта оттолкнула меня и яростно сверкнула глазами. – Ему уже четырнадцать! Чем ты занимался в его возрасте, а? Святые! Да я начала работать на тебя в шестнадцать, забыл уже?! – Она запахнула халат и зажала ладони меж колен. – Сейчас перед ним открыты все пути, он должен сделать осознанный выбор…
– Бесы! – перебил я ее. – Пойми уже, перед ним открыт один только путь – в орден Изгоняющих! Все остальные ведут прямиком в Бездну!
– Ты должен с ним поговорить, – упрямо повторила девушка. – Расскажи ему все, или я сделаю это сама.
– Только попробуй, – прорычал я. – Только попробуй!
– А что тогда? – ничуть не испугалась Берта. – Что ты сделаешь?
Я скрипнул зубами, резко развернулся и выскочил в прихожую. Там схватил саквояж, перебросил через руку плащ и с грохотом захлопнул за собой дверь.
– Себастьян! – донесся крик, когда я уже сбежал с крыльца.
Но останавливаться не стал. На ходу натянул плащ и ускорил шаг в тщетной попытке побороть охвативший меня гнев.
Бесы! Бесы! Бесы!
К счастью, стылый промозглый воздух вскоре остудил голову, и я остановился посреди мостовой. Окинул задумчивым взглядом темную набережную и простоял так какое-то время, не в силах разобраться в своих чувствах.
Я совершенно точно любил Берту, и при этом мне хотелось удавить ее собственными руками. Такое желание обуревало, разумеется, далеко не первый раз, но сегодня грех смертоубийства был близок как никогда.
Ну, кто ее просил трепать языком? Кто?!
Вновь выругавшись, я хватанул ртом морозного воздуха, развернулся и зашагал в обратном направлении. Не к Берте, нет.
Решил заглянуть в домик напротив.
В домике напротив жила сгорбленная, морщинистая старуха с огромным крючковатым носом и черными колючими глазами. Соседи почитали ее умелой знахаркой и частенько заглядывали за травяными сборами и сушеными ягодами, которые та приносила из загородных лесов.