Оскверненный трон - стр. 53
Хуррам приостановился, чтобы брызнуть на лицо водой из глиняной емкости, стоявшей на металлической подставке.
– В чем дело? Тебе было со мной плохо? – спросила Джамиля, чья уверенная улыбка говорила о том, что она ничуть не сомневается в своих способностях.
– Нет. Конечно, нет.
– Тогда что с тобой? – Джамиля повернулась на бок.
Сын правителя посмотрел на круглое симпатичное личико и на чувственные изгибы тела женщины, с которой он развлекался последние полгода. Ему нравилась беспорядочная атмосфера базара и девочки – свободные и непринужденные, которые отнюдь не были такими запуганными, как те, что могла найти ему хаваджасара в крепости Агры, где за ним постоянно следило такое количество глаз. Джамиля научила его всему, что касалось занятий любовью. Хуррам был неуклюжим, перевозбужденным подростком, а она показала ему, как можно доставить женщине удовольствие и как это может увеличить его собственное удовольствие. Ее теплое, податливое тело, ее изобретательность увлекли его. Но теперь все это было в прошлом.
Молодой человек думал, что занятие любовью с Джамилей излечит его от его страстного увлечения Арджуманд, но этого не произошло. Даже обладая телом Джамили, он видел перед собой лицо той девушки. С ночи благотворительного базара прошло уже два месяца, а он все еще не мог выкинуть из головы дочь Асаф-хана.
– Возвращайся в кровать. У тебя, должно быть, остались еще силы, а у меня есть для тебя кое-что новенькое… – прервал его мысли голос Джамили.
Она сидела в кровати с набухшими сосками, выкрашенными хной, и юноша почувствовал знакомое напряжение внизу живота. Но ведь это будет просто еще одно соитие. Они с Джамилей похожи на совокупляющихся животных, горячих и голодных в данный конкретный момент, но не имеющих никаких настоящих чувств друг к другу. Если он сейчас не пойдет к ней, то женщина найдет себе другого, а если она и ее танцевальная труппа покинут Агру, то он легко найдет ей замену. Их лихорадочные занятия любовью, которые заставляли обоих терять контроль над собой, напоминали не более чем расчесывание зудящего места. И теперь, когда Хуррам постоянно думал об Арджуманд, этого ему было уже недостаточно.
– В чем дело? – Джахангир отложил миниатюрный рисунок антилопы-нильгау, который рассматривал в своих частных покоях. Придворному художнику удалось ухватить каждую деталь, включая голубоватый оттенок шкуры животного и тонкий разрез его глаз…
– Мы не могли бы остаться одни? – поколебавшись, попросил Хуррам.
– Отставьте нас, – приказал падишах слугам.
Двери еще не успели закрыться за последним из них, а у юноши уже вырвалось: