Оскомина - стр. 39
Все держали в руках листочки с повесткой дня и, поднося их к глазам, старались угадать, кого на этот раз будут драить и песочить. Впрочем, тут и отгадывать было нечего. Название главного доклада Тухачевского – «О стратегических взглядах профессора Свечина» – наводило на мысль, что взгляды эти навряд ли будут одобрены и скорее подвергнутся уничтожающему разносу.
Тухачевский с кафедры прочел свой доклад. Группа поддержки зааплодировала. Он поклонился, собрал отпечатанные странички и сел за стол президиума. Затем выступили записавшиеся в прения. Главную мысль доклада – о реакционности теорий Свечина – единодушно поддержали.
И реакционность пошла гулять, как девка с матросом, – от одного выступления к другому.
Позднее по итогам совещания была выпущена брошюра «Против реакционных теорий на военно-научном фронте (критика стратегических и военно-научных взглядов профессора Свечина)». У деда эта брошюра была, и он особенно негодовал даже не по поводу того, что эти господа называют критикой откровенное шельмование своего противника.
Нет, его особенно возмущало, что изгаляются по адресу того, кто лишен возможности им ответить, поскольку на данный момент находится… то ли в Ницце, то ли в Баден-Бадене, а говоря точнее, в трудовом исправительном лагере, где ему устроена и Ницца, и Баден-Баден, вместе взятые.
В феврале 1931 года Свечин был арестован и приговорен, о чем Тухачевский прекрасно знал и воспользовался случаем, чтобы свести с ним счеты. Попробовал бы он это в открытом бою! Только попробовал бы, и Свечин, блестящий оратор, разнес бы его в клочья.
А тут пожалуйста… некому было даже робко возразить, не то что вступать в открытый бой. Барышни в юбках и блузках сторонникам Свечина по досадному недоразумению забыли прислать приглашения. И в хлопотах запамятовали позвонить. Запамятовали? Ах нет, извините, у них нет телефона, и причина только в этом.
«Забыли прислать, а это, господа, уже подлость!» – бушевал дед. Он сам бы примчался в Ленинград – защищать Свечина, негодовать, возмущаться, срывая голос, – примчался, если б знал, что там творится.
Глава четвертая. Группа военных
Перепиши на имя Сталина
Примчался бы, хотя и был занят тем, что пытался, используя все свои связи, дружбы и знакомства, вызволить Свечина. Ради этого ходил к Борису Михайловичу Шапошникову, будущему маршалу, блестящему теоретику, разделявшему многие взгляды Свечина, а его самого считавшему самым выдающимся военным мыслителем эпохи.
Шапошников деда хорошо знал и принял без всяких отлагательств.
– Садись, Гордей Филиппович. – Шапошников пододвинул ему стул и предупредил: – Осторожно, шатается, и спинка не держится. Все никак не починю. Мое положение тоже, знаешь ли… шаткое. Но ничего, держусь. Чем обязан?