Осколок ордена - стр. 26

– Он художник?

Женщина не успела ответить, зазвонил телефон, и она поднесла трубку к уху:

– Появилась гостья, ага. Помогу, конечно… – И уже пояснила Насте. – Вадик звонил, спрашивал, встретил тебя Андрюша или нет. Не стала ему подробности сообщать, сама потом расскажешь.

– Вадик? Я не знаю никакого Вадика!

Анна Федотовна с улыбкой, по-заговорщически подмигнула девушке:

– Ну да, ну да, это ваши дела. Я в них вмешиваться не буду.

– Нет, – ответила Настя. – Это как раз я не хочу ни во что вмешиваться. Где моя тетрадка? А, я ее в комнате оставила, придется зайти на пару секунд. – И прежде чем это сделать, спросила: – У этого парня что, с головой проблемы?

– Не надо так, – подал голос Сергей Иванович. – Парень еле выжил, ему пули там, – показал себе на грудь, – все изрезали! Чечня – это тебе, девочка, не лесная прогулка. К тому же погоны снял, инвалидность… Понимать надо.

– Извините, – только и сказала Настя.

Зашла в комнату, взяла с тумбочки свою тетрадь.

Андрей лежал с закрытыми глазами, растирая ногу. По скрюченным пальцам Настя поняла, что стянуло судорогой мышцы.

– Снимай брюки, – сказала она.

Андрей открыл глаза, изумленно посмотрел на девушку:

– Нравы у вас, однако!

– Снимай, переворачивайся на живот и не скули. Массаж делать будем. Это я умею.

С того места, где стояли Рассадин с водителем, хорошо было видно, как по летному полю шли к зданию аэропорта пассажиры, прилетевшие утренним рейсом из Киева. Рядом со Стасом топала полненькая темная девушка, что-то говорила ему, и оба они улыбались. Улыбнулся и Рассадин.

– Что, – спросил водитель, – похожа на его давних подружек?

– Один к одному. Где такую выкопали?

– Знакомая нашего Волина. Антонина Ярема. Он ей позвонил, объяснил ситуацию – и вот, пожалуйста, она села на один борт с нашим Стасом, успела познакомиться с ним еще в «Борисполе»… Вообще, Волин башковитый парень.

– Глупых держу только в порядке исключения, – сказал Константин Евгеньевич, даже не думая, что собеседник может обидеться. – Хотя преданность иногда стоит выше ума. Ну что ж, первый акт мы посмотрели, будем переходить ко второму.

И Рассадин поднял палец, услышав, как захрипел динамик громкой связи. По нему дикторша объявила:

– Гражданин Васильев, прибывший рейсом двести два из Киева, просим подойти к окошку объявлений.

Пассажиры уже входят в аэровокзал, образуется толпа, но Рассадин цепко держит в поле зрения нужные ему объекты. Затерялась в людской массе Антонина, Васильев, державшийся чуть позади своего шефа, сейчас подошел, говорит ему что-то. Дикторша повторяет информацию, и Васильев, пожав плечами, идет к окошку объявлений. Там ему вручают конверт, он тут же раскрывает его… Отсюда, конечно, не видно его содержимое, но Рассадин знает о нем и так. Васильев сейчас достает из конверта фотографию. На ней – его дочь, Варенька, в венке из желтых одуванчиков, среди луговых цветов. А рядом с ней – ковбой из американского боевика, с пистолетом, и ствол направлен прямо в ребенка. Внизу приклеены вырезанные буквы: «Папа, думай обо мне!!!»