Осколок ордена - стр. 2
Они идут гравийной дорожкой. Солнце уже потухло, встречные люди угадываются лишь по голосам:
– Панин, привет!.. С возвращением!.. Как вы там?.. Вад, опять живой?
– Да куда ж я на хрен денусь!
Сбоку аллейки стоят двое. При приближении Панина и Бурова один спешно уходит, а второго капитан узнает и говорит Бурову:
– В общем, я все понял, товарищ подполковник. К генералу, потом компот. А сейчас – разрешите, я буквально на полминуты, со старым знакомым словцом перекинусь.
Буров кивает, спешит к столовой, а Вадим останавливается возле того, кого он узнал в этом полумраке:
– Абрамов?
Офицер службы тыла подполковник Абрамов поворачивается к нему:
– А по уставу обращаться у вас не принято, товарищ капитан?
Панин пропускает замечание мимо ушей:
– Не довез я по твою душу Ису, Абрамов.
Тот ухмыльнулся:
– С чем и поздравляю.
Вадим с трудом, но сдержал себя:
– Ошибка твоя. Надо было сейчас удивиться и сказать, что ты не знаешь никакого Исы.
– А что, верно. Не знаю я никакого Исы, и топайте своим маршрутом, товарищ капитан, не лезьте куда не надо.
Напряжение последних дней сказалось на Панине, выдержка изменила ему.
– Ну ты и гад!
Ударил он подполковника коротко, без замаха, тот, падая, по-бабьи заверещал и был услышан. Люди потянулись на звуки, как мотыльки на свет. Буров тоже рванул к дерущимся уже с крыльца столовой, но остановился, увидев, что туда спешит и генерал.
– Не замять, – простонал Буров.
А еще через несколько дней комбат стоял с Вадимом на железнодорожном перроне, смолил сигарету за сигаретой и говорил сокрушенно:
– Уволят, уволят, конечно, но поверь, Вадим, все, что от меня зависит… Я еще раз по начальству пойду…
– Да ладно, – отмахивался Панин. – Не под трибунал же.
– Слабое утешение. Тебе, может, сейчас даже легче, а мне таких офицеров терять… С кем останусь, а?
– Егор Федорович, мы в батальон тоже зелеными дураками пришли, однако ж научились чему-то.
– Тоже правильно, но жизнь изменилась, Вадик, сейчас учить молодежь некогда, разве что сразу под огнем крестить.
Проводница пригласила на посадку, потянулся и звякнул железными суставами состав.
– Вадим, но хоть сейчас мне скажи, за что Абрамову морду набил, а?
Панин лишь рукой махнул:
– Раз доказать ничего не могу, то что мои слова?
– Правильно, конечно. Но Волин, крысеныш, взял и обгадил тебя. С ним-то вы что не поделили?
– А это и для меня загадка, Егор Федорович. Хороший снайпер, в бою надежен… Не понял я его. Ну да Бог Волину судья.
– На Бога все перекладывать не надо. Чует сердце, парни из отряда с ним поговорят.
Тронулся поезд. Буров с Вадимом пошли за поплывшим вагоном.