Осколки тени и света - стр. 46
ОНО пахнет горячим железом. А лаванда… Лавандой – спрятанное в рюкзаке одеяло, которое мне великодушно или еще по какой-то блажи уступил для ночлега некромант.
16. Глава 16
Под спиной была неровная поверхность обитых железными полосами ворот, умиротворяюще гудел, чуть вибрируя пластинами, охранный контур поселка, ныл приложенный, и не поручусь, что нечаянно, об эти ворота затылок. Но если на голове что-то болело, значит она все еще была при мне, а я – живая.
– Ты просто огонь, детка.
– Спасибо, – поблагодарила я, не открывая глаз.
– Я не тебе, – вяло отозвался темный.
– За то и благодарю. Твоих комплиментов после всего я бы просто не вынесла.
– Я же тебя с твоими, – судя по звуку, некромант обозначил размер руками, – выношу.
– Ты бугай.
Смолчал. Принял за ответный комплимент? Ну и пусть. Леди иногда могут позволить себе делать комплименты. Правда, леди из меня… Последняя побродяжка не позарилась бы на мое платье, а мне в нем к людям идти.
– Мне нужны штаны, – сделала вывод я и, приоткрыв глаза, покосилась на рюкзак, примостившийся аккурат между мной и каланчой, который к этому времени уже пребывал в обычном своем мародерском образе и перестал пугать. Раз у него там водятся носки и пахнущее лавандой одеяло, почему бы и штанам не быть.
Некромант уронил голову в мою сторону и одарил брезгливым сочувствием.
– Что, так сильно испугалась?
– Придурок. Я из-за этих юбок чуть не сдохла.
– Единственные штаны в пределах досягаемости те, что на мне.
– Они у тебя одни? – опешила я.
– Ты видишь у меня за спиной гардероб?
– Ужас. И сколько они на тебе?
– Где-то неделю... Запасные остались на том кладбище, где я тебя подобрал.
– Что, так сильно испугался? – я вернула ему его взгляд.
На небо выкатилась луна, скупо озарила подворотное пространство, темные брови темного приподнялись, губы сжались, дрогнули, и этот идиот принялся ржать. Даже пару раз о железную створку стукнулся.
Теперь у него тоже в башке гудит? Пусть бы гудело. Не все мне одной.
Чуть левее того места, откуда меня притащил лось, над горизонтом золотилась полоска. Я покосилась на нее и на вылезшую луну раз-другой и засомневалась, не слишком ли сильно меня головой о ворота приложили.
– Это рассвет? – спросила, просто чтоб убедиться, да и вдруг ненормальность – заразное, а рядом со мной такой рассадник дури.
– Это Светлый лес. Золотые ясени. Когда их так много, как там, они светятся. Роща, где мы… гуляли днем, когда-то была… его частью, – темный отвечал нехотя и медленно, последние слова вообще будто силком проталкивал. И совсем замолчал.