Осколки тени и света - стр. 25
Я сняла ботинки, легла, подтянула лишившиеся чулок ноги поближе к себе и накрылась почти с головой. За спиной, щедро делясь теплом, потрескивал костер, некромант безмолвствовал. Красота. Вот если бы еще и не смотрел… Повозившись, я добыла из-под воротника нитку с бусиной и сжала свое единственное сокровище в кулаке, борясь с желанием почесать лицо о чуть колкое, но неожиданно приятно пахнущее лавандой одеяло.
– Сотрешь – снова прижмет, до утра должно хватить, – скрипнул сосед по костру. Дым, летевший некроманту в лицо, добавил голосу новых шершавых ноток. – Проклятие, долговое обязательство или вампирий поводок на подчинение?
Проклятие, долг и подчинение – три в одном. Нотариус рода Холин был как раз специалист по проклятиям на крови. Я молчала. Все равно сделать с этим ничего нельзя, кроме как временно заглушить.
Хладен Ромис Эверн анФеррато, боевой маг и телохранитель, сопровождавший меня из Корнэ по просьбе главы клана Лайэнца Феррато, пытался объяснить, как действует подобная привязка, но потом сдался и просто делал то, что должен. И даже больше.
Сердце сдавило, а я сдавила красную бусину с трещиной, похожей на узкий вытянутый зрачок. Глаза Ромиса тоже отсвечивали гранатово-красным, особенно в неверном свечном свете. Ром не обязан был рисковать своей жизнью из-за малознакомой девицы, а случайная ночь, проведенная вместе – не такая уж значительная причина. Но он рисковал.
В Кемн я приехала одна. Затем был Эр-Дай, затем кладбище, где я собиралась умереть.
Не думала, что усну, проведя без сознания почти весь день, но я перестала стучать зубами, успокоилась. Потрескивал костер, что-то шуршало и попискивало за пределами отвращающего контура, спрятанный в руке кусочек дома и памяти грелся и грел.
Мои предыдущие опасения о намерениях темного в мой адрес не пропали полностью, но уже и не особенно беспокоили. Хотел бы что-то сделать – сделал бы и не раз, и вряд ли я могла бы ему сопротивляться. А какой шанс был у реки! Или сразу после… Но он только глазел с берега на почти всю меня целиком, и потом, когда вышла и стояла рядом, на расстоянии вытянутой руки, на мои… пупырки. Так что вполне возможно, что интересовали его вовсе не синюшные прелести, а шнурок с бусиной, убегающий под бюстье. Скрытое всегда притягательнее выставленного напоказ.
Сейчас у меня было только то, что на мне. Немного денег, с десяток бытовых артефактов, три кристалла-накопителя – самый ходовой товар в прикарантинной зоне, смена одежды, немного еды, документы – остались в сумке, которую я тащила за собой до последнего, убегая из Эр-Дай от восставших.