Осколки тени и света - стр. 22

Гуль в кустах мне пока ничего не сделал, а вот тот, который у костра, в два счета умудрился выбесить до такого остервенения, что даже орать сил нет. Но я преисполнилась к нему неистовой благодарностью, потому что была уже готова не только на гулей с палкой, но и на ежа с голым…

– Зачем это нам нужно? – спросил некромант, поднимаясь с упором на лопату и, щелкнув пальцами, зажег на ладони светляк. Капюшон свалился, но мечущийся свет от костра и резкие тени от светляка, который некромант держал чуть на отлете, не давали толком рассмотреть лицо. Я и не старалась особенно.

Его вопрос, как я поняла, был риторический, а с самомнением у темных всегда исключительный перебор. Это касательно поименования себя во множественном числе. Так что все, как обычно. Будто никуда я из Нодлута и не уезжала.

– Вперед иди, – кивнул на опасный куст провожальщик.

– А гуль? – насторожилась я, ожидая очередного подвоха.

– Ты сейчас страшнее. Не хочу случайно обернуться.

Рука сама собой схватилась за кованое навершие, торчащее из рюкзака, к которому я отступила, узнав об отвращающем контуре и гуле. Темный медленно, улыбаясь как маньяк, покачал головой и снова кивнул на куст.

Правильно, лучше впереди. Велика вероятность, что я не выдержу и вцеплюсь ему в шею зубами. И кто мне тогда расскажет, где я нахожусь?

* * *

Кому не доводилось принимать ванны почти ночью почти в середине мая, стоя в реке почти по колено в холодной грязи и почти до пупка в не менее холодной воде, с некромантом, изображающим садовый фонарь на заросшем редким рогозом берегу, тот вряд ли меня поймет. Причем, этот волшебный на голову тип еще и лопату с собой поволок. Все пять минут, что мы шли к реке, я истово убеждала себя, что не для того, чтобы меня при случае прикопать, а от гулей отмахиваться или от комаров, которые своим количеством и издаваемым гулом пугали почище гулей.

Я их тоже, видимо, пугала. Комаров. Потому что ни одно упыристое насекомое не приблизилось ко мне на расстояние хоботка. Зато придурок с лопатой беззастенчиво таращился и отворачиваться даже не собирался, обосновав нахальное бесстыдство беспокойством за мою сохранность. Мол, старался, тащил не для того, чтоб меня какая-нибудь тварь внезапно сожрала и подавилась. Для чего? Чтоб было, над кем поиздеваться?

Он воткнул лопату в волглый грунт, пересадил светляка на черенок, сунул руки большими пальцами в карманы своих несгибаемых штанов и заинтересованно следил за процессом помывки, лишь изредка убегая глазами в сторону раздающихся поблизости звуков.

Я изо всех сил (а их у меня было гулям на смех) старалась игнорировать темное присутствие. Избавиться от грязи на себе и одежде было насущнее, и брезгливость превозмогла стыдливость. Затем я подумала и решила, что бонус за спасение этому лосю все-таки положен. Небольшой. Так что раздеваться совсем при таком настойчивом разглядывании я пожадничала, оставшись при своем нижнем.