Осколки сгоревших звёзд. 2. Ещё не сорваны погоны... - стр. 16
На мгновение Ролан запаниковал. Опустил взгляд в листки бумаги, куда всю ночь выписывал основные положения из Дневников Брогана. Для него это была не просто книга. Он так и сяк искал способ передать её смысл слушателям, но каждый раз отбрасывал попытки, не зная, с чего начать.
Нейтан Броган покорил его сердце давным-давно. Задавая себе вопрос – почему? — Ролан мог придумать в ответ на него тысячу красивых слов. Самопожертвованием. Благородством. Милосердием. Тысячу слов, ни одно из которых не заставило бы этих людей, собравшихся вместе от безысходности, поверить ему.
Ролан выписывал сначала те места, которые завлекали его. Потом те, которые могли отозваться пониманием в сердцах сидевших перед ним повстанцев. Наконец заметок стало столько, что он сам в них запутался, и теперь, глядя на эту кипу заполненных мелким почерком листков, не мог понять, зачем все это писал.
Ролан выпрямился и решительно накрыл бумаги ладонями.
— Тридцать лет назад, — начал он, и гул в рядах слушателей мгновенно утих, — тридцать лет назад человечество, несмотря на то, что вышло в космос, продолжало жить по законам феодального времени.
Ролан на мгновение замолк, дожидаясь, пока затихнут последние шорохи.
— Это было выгодно императору, выгодно Серой Страже… выгодно тем, кто хотел держать несколько миллиардов человек в узде. Двадцать! — Ролан поднял палец. — Двадцать семей на семнадцати мирах жили во дворцах, с сотнями слуг в каждом. Остальные перебивались в нищете. Казалось, порядок вещей, установившийся за века, нельзя изменить.
Он выдержал маленькую паузу.
— Серая Стража контролировала каждый шаг. Ни один из этих людей не знал, в какой момент его отзовут в сторону, чтобы тихонько застрелить. Жизнь человека не стоила ничего.
Ролан провел языком по верхней губе.
— Нейтан Броган был никем в этом мире. Он был таким же, как ты, — Ролан указал на одного из слушателей, — или ты. Он мог сказать себе, что должен выживать. Мог грабить корабли, набивать брюхо. Но он сказал — нет.
По залу прошёл недовольный гул — видимо, брюхо набить хотелось многим.
— Он сказал, — голос Ролана перекрыл нараставший шум, — что Ветра и Звёзды созданы для всех. Что каждый — каждый из вас! — вправе требовать свободы и получить её. И он заставил два десятка богачей, имевших лучшее оружие, лучшие корабли и владевших тоннами драгоценных металлов, признать его слова.
Ролан снова взял маленькую передышку. Сердце бешено стучало. Он чувствовал, что говорит что-то не то, но менять курс было поздно.
— Он заставил считаться с собой, но был побеждён. Эклунд оказалась хитрей. Эклунд предала его и сама захватила власть. Прошло тридцать лет! — подозревая, что его сейчас перебьют, Ролан почти кричал. — И мы снова зависим от интриг двух десятков избранных! Которым наплевать на нас! Которые, имея всё, хотят ещё больше денег, ещё больше власти, ещё больше земель! Брогана нет — но кто-то должен закончить начатое им дело! Мы должны отобрать у богачей то, что принадлежит нам! – Гул достиг критической точки, и, перекрывая его, Ролан выкрикнул: — Мы взорвём Сенат! Мы заставим считаться с собой!