Осколки Нашей Реальности - стр. 37
– Юнас! – крикнула на него одна из учениц.
– Ты сейчас ведешь себя даже хуже, – подхватили в классе.
– Замолчи уже.
– Вы все прекрасно знаете, что это правда. – Он скрестил руки на груди с чувством собственного достоинства и без тени жалости уставился на подрагивающую от переполняющих чувств Селестию. Она успела пожалеть о своем ответе. Как же она сразу не поняла, почему на самом деле Аврора не стала отвечать при всех: мнение в науке, особенно когда касается божественного, неприемлемо, и отстоять его так же сложно, как и быть человеком науки и веры одновременно.
Наступила тишина. Селестия нервно мяла руки. Губы ее дрожали, на остром подбородке появились ямочки, а лохматые брови были нахмурены. Она злилась, и злость ее была так сильна, что она, не замечая просьб преподавателя сесть, продолжала стоять и вцепилась в Юнаса пугающе жестоким для ребенка взглядом.
Мистер Уолберг жалел о вопросе, в душе стыдясь себе признаться, что задал его не столько для раскрытия детей, сколько из личного любопытства.
В школе собрались ребята из обеспеченных семей: только им под силу было оплачивать обучение. Но в обществе детишек элиты методом многолетних накоплений на обучение втиснулась дочь чернокожей эмигрантки, когда-то нянчившей детей белокожих людей, – Селестия Хьюз. Уолберг давно заметил, что она не из смелых, но очень старается к ним примкнуть. Пока единственное, что ей в этом мешало, – самоуничижение из-за ощущения несовершенности перед другими учениками: всегда чистая и без единой морщинки, но заметно дешевая одежда; мать, работающая всего лишь домработницей. Селестия любила ее всем сердцем, но страшно стыдилась, ведь большая часть учеников – дети знаменитостей, бизнесменов и научных деятелей. Среди последних были родители Авроры Клюдер – двенадцатилетней девочки-вундеркинда, привлекшей внимание преподавателей уже после первых занятий. Она проглатывала каждое прочитанное в учебнике и услышанное от преподавателей слово, будто готовилась к соревнованиям с одноклассниками. Она не была похожа на типичную зубрилу, коих на ее глазах высмеивали в младших классах: на бирках ее одежды можно было найти логотипы дорогих фирм, говорила она редко, но слова ее всегда звучали как гром среди ясного неба, а ответы с интересом ждали. Ничто в ее безукоризненном поведении не позволяло усомниться ни в происхождении, ни в ее возможностях.
Занятия закончились. Селестия вышла из класса одной из последних и в задумчивости направилась к лестнице медленной походкой. Она не придала значения приближающимся сзади шагам и испугалась, когда рука Авроры легла на ее плечо.