Осколки Нашей Реальности - стр. 20
– Не выходит на связь. Ее мать давала комментарии СМИ, якобы Анджеллина решила взять отпуск от светских обязанностей.
– Подозрительно. – Саша нахмурил брови, но тут же вскинул их. – Главное, она жива. Анко и Астра должны были о ней позаботиться.
– Кто-кто?
Саша вздохнул.
– Первую ты не знаешь, но Астра… Это новая Жанна. Твоя Жанна.
Александр смутно припоминал их старый разговор, но мысли о подруге детства успели помучить его недолго: он вспомнил о чипе, вживленном в его тело. Пластинке, не давшей ему когда-то умереть, и отсутствии уверенности в том, что он все еще жив как человек. Предстоящая война на сутки освободила его от размышлений об этом. Он думал о сожженных документах, подтверждавших вероятную искусственность его жизни, и в то же время был невероятно благодарен Саше, что тот их не предоставил.
В уме перечислив все беды, приключившиеся с ним за восемнадцать лет, и представив беды предстоящие, Александр впервые с сокрушением, опустошением и пронизывающей жалостью к себе спросил: «За что мне все это?»
– Вот оно как. – Лишь на мгновение ему стало совестно за то, что уделил словам принца такое скупое внимание. Он продолжил безразличным тоном, словно ответ на вопрос его совсем не волновал: – Значит, тебе нужно выбраться отсюда как можно скорее?
– Именно. – Мрачный вид короля бросился принцу в глаза моментально. – Может, сбежим вместе? Захватим того человека, ради которого ты…
– С чего ты вообще взял, что мое сотрудничество с Делиндой – жертва ради какого-то человека?
– Иных вариантов не вижу.
Саша притих, благодаря бога за свое душевное одиночество; за то, что не было на свете человека, ради которого он, разрываемый совестью и чувством вины, пожертвовал бы всем. Страдать по другому человеку, кем бы он ни был, – как это, наверное, невыносимо! Несчастный Александр. Раб собственных чувств.
– Кстати, а где Каспар?
Александр вздрогнул и сжал кулаки на коленях до побелевших костяшек. Казалось, гримаса отчаяния теперь стала неотъемлемой частью его жизни. Взгляд его стал еще несчастнее, чем прежде, и Саша наконец обо всем догадался.
– Уехал, – глухо ответил король.
Саша кивнул, словно скудное объяснение удовлетворило его интерес.
– Что же ты собираешься делать дальше?
– То, что прикажут. – Александр встал и направился к двери. – Мне нужно идти. Запрись и отдохни.
Он спустился с третьего этажа. На крыльце домика его ждала Робин в новом облике, принятым для каждого, кто превосходил солдат рангом. На ней был брючный костюм виноградного оттенка, ботинки на шнуровке, пояс для оружия поверх короткого пальто на четырех больших пуговицах со свободным широким рукавом, руки скрывали укороченные черные перчатки. Длинные черные волосы были собраны в низкий хвост, челка зачесана вправо. И конечно же, левую руку, как всегда, украшали особенные часы, помогавшие ей менять облик в считаные секунды, – такие предоставлялись лишь выпускницам академии. Алые губы, темные брови и длинные черные ресницы, окаймлявшие большие серые глаза, контрастировали с ее неестественно бледной кожей, списанной королем на холодное освещение в казарме. Еще не отошедшая после жестокого представления в пыточной, Робин улыбалась, будто заставляя себя, однако Александр все же не мог не улыбнуться ей в ответ.