Осколки моря и богов - стр. 9
Стрелковое жило своей жизнью, далёкой от смерти, Городового и Слышащей Землю, уныло бредущей вперёд.
Сильно приближаться к дому Далевой я не стала. Видно, что мужских рук не хватает, ремонта давно не было. Но при этом двор, виднеющийся через невысокий забор, чистенький. На окнах аккуратные шторки в горошек, подоконники покрашены в ультрамариново-синий. А вот с крышей беда… Ну да ладно, не моё дело.
Сразу, конечно, хотелось подойти как можно ближе. Даже если выйдет, завязать разговор с Екатериной, но…
Я замерла, стоя в густой тени лип и глядя на синие подоконники. Серебряный кулон, сжатый в руке, обжигал кожу. Только сейчас поняла, что никакого разговора я завязывать не буду. Ложь выйдет слишком неубедительной, а маньяк вряд ли не заметит, что им заинтересовались. Почему-то я была абсолютно уверена, что он здесь, в Стрелковом.
Деревянная дверь скрипнула, и на пороге появилась молодая светловолосая женщина. Миловидная. Только горе перечеркнуло лоб глубокой морщиной и болезненно изогнуло уголки губ; присыпало серебром русые пряди. Она посмотрела на меня — молча, безразлично. Кажется, и вовсе не заметила. Стало не по себе. Женщина медленно спустилась, свернула к невзрачному сарайчику.
Отлично. Я быстро приблизилась, глубоко вдохнула горячий воздух, сосредоточившись на ощущениях. Из земли поднялись невидимые спирали и обвили мои ноги. По телу пробежала жаркая волна, голова пошла кругом. Внутри словно загорелось маленькое солнце. Земля хорошо знает свою служительницу и всегда откликается на зов.
Перед глазами опустилась туманная пелена, а в ушах загудело. Миг — и две реальности закружились, расслоились, одна перекрыла другую. На задний план отошло июльское солнце и пронзительный знойный день.
Запахло яблоками и свежей сдобой. За окном опустился летний вечер. В зоне видимости появился телевизор, показывавший мультфильм про каких-то животных. Взгляд упёрся в розовые тапочки и брошенного на полу плюшевого зайца.
— Кристина! — звонко окликнули с кухни. — Ужинать!
— Иду, мам! — крикнули мои губы детским тонким голоском.
Спрыгнуть с дивана — совсем ерунда. Это не то, что вчера с дерева, Колька-сосед научил же. Хорошо, хоть мама не видела, а то точно в углу стоять пришлось бы.
Побежав вприпрыжку на кухню, тело резко замерло.
Меня звали. Но не голосом, а проговаривая древний призыв, без слов. Сознание ребёнка запаниковало. Сознание Слышащей Землю, моё собственное, — с горечью усмехнулось.
Секундной растерянности хватило — острый укол в шею. Боль, страх. Из горла вырвался крик, но тут же сменился сипением.