Осколки льда растопит солнечный свет - стр. 5
– Или просто он сдох. – Закончил лекарь мысль, которую император не смел высказать вслух. – Вы же сами знаете, проклятие пропадает со смертью демона.
– Это значит… – Он поднялся, расправляя плечи, по лицу пробежала темная тень. – Что я не могу лично срубить его рогатую голову!
– Но ваш сын выжил и это главное. Идемте, пусть он отдохнет немного.
– Может перенести его во дворец?
– Боюсь, сейчас лучше его не трогать. Здесь он находится под защитой печати и в источнике светлой энергии. Перенесем, когда силы вернуться. Идёмте, ваше величество.
Да, валите уже наконец! Он и правда устал, устал от всей этой слащавой и слезливой защиты. Отец был прав, люди слабы: они цепляются за родственные связи и готовы умереть за своих отпрысков. Даже таких дохлых, как этот мальчишка. Слабое тело, глупый разум, жалкая душонка, так легко уступившая себя демону. Даже эти пальцы, как будто он девчонка, тонкие и бледные…
Он попробовал шевелить пальцами, было не очень удобно, но получилось. Попробовал приподнять голову и тяжело задышал. Глупец, вместо того, чтобы искать пути избавления от проклятия, он просто лежал кучкой и ждал… не понятно чего. Если бы в семье демонов появился такой самец, его бы без разговоров сбросили с самого высокого ледяного пика в Жаждущую пропасть. А Жаждущая пропасть никого назад еще не возвращала.
Потому они и объединялись, теряя свободу, чтобы вместе представлять силу. По одному они были слабы. Этот был важный вывод, которым стоило поделиться с отцом. Ведь никто кроме него так близко еще не сталкивался с людьми, не проникал так глубоко в секреты их общества. Это будет интересный эксперимент. Но сейчас, когда Арум Дарес, седьмой сын повелителя ледяных демонов, остался один внутри формации, он ощутил такое неудобство в чужом теле, что немедленно совершил попытку его покинуть, наплевав на важный эксперимент по изучению своих извечных врагов.
Рванул прочь из человека, что было сил, но эфирное тело демона словно срослось с этим полудохлым куском мяса.
– Царица Хаоса, забери меня к себе!
Кажется, он застрял. Застрял в паршивом человеческом подростке, в ослабленном теле с потухшими меридианами, с усохшей энергией, с больными органами. Он заставил тело сесть. Голова закружилась и он стал растирать виски, в которые словно кололи гигантскими булавками. Зарычал, разозлившись. Пора возвращаться! Сейчас, он только выберется из тела мальчишки и пробьет эту проклятую формацию, и сразу домой, в чудесное холодное место, к семьдесят седьмому пику ледяных островов. Там он погрузиться в самую глубокую прорубь, чтобы прийти в себя. От жары у него все темнело перед глазами. Чужими человеческими глазами.