Осколки - стр. 35
Бездна открылась перед ним, та самая полуночная бездна, видения которой преследовали его уже больше года – и теперь он, казалось, не отгороженный от жадных краев ее ничем, готовился упасть в никуда, в бесконечность, медленно соскальзывал в стремительные потоки, водовороты безвидного нечто, готовые подхватить, умчать, утащить в разверзшуюся воронку. Поглотить без следов, оставив на месте лишь бессмысленно усмехающийся полутруп, тело, лишенное разума, той неистовой силой, которой, казалось, не дано противостоять.
И все же уголком подсознания старик понимал, что видит лишь смутное видение, осколок истинного кошмара, тот самый осколок, который он столь долго и столь тщетно искал – все это время. И потому лишь он смог отвести взгляд, отвернуться от бездны. Возвратиться в мир, буквально, за мгновение до казалось, неизбежного, окончательного падения в кипящее вращающееся нечто, не имеющее ни формы, ни размера, ни цвета, ни запаха. Приходившее в мир и уходившее из него по собственной воле – и всякий раз одним присутствием своим менявшее сложившуюся картину бытия, разбивавшую на куски и снова склеивающую по живому; грубо, неумело, подобно ребенку, только научившемуся подбирать разрозненные картинки мозаики, но не видящему в них ни малейшего смысла. И оттого картинка, создаваемая им, выходила странной, противоестественной, невозможной – и тем не менее, оставалась именно такой; продолжала существовать, не рассыпаясь. Такова была новая воля. Кому, кроме самого конструктора, решать, будет ли созданное хорошо.
Старик очнулся, огляделся. Ординарцы держали его под руки, тревожно вглядываясь в лицо.
– Благодарю вас, – сказал он, отцепляясь от держащих рук, отводя глаза от встревоженных лиц. – Все в порядке. Спасибо. Это бывает. Головокружение. Перемена погоды.
И замолчал, снова глядя на солдата. Тот стоял рядом, так же готовый придти, если потребуется, на помощь. Старик протянул ему руку. Волохов неохотно пожал ее, опустил взгляд, а затем спросил, немного резко:
– Так это вы по мою душу? – старик, чувствуя слабость голоса, только кивнул в ответ. – Из особого отдела.
Не вопрос, скорее, определение очевидного. И пауза, зависшая над перроном. Начальник станции торопливо прошел мимо них, держа смотанным желтый флажок – сигнал к отправлению поезда.
– Вы правы, – наконец выдавил из себя старик. – Правда, по иному вопросу.
Сердце потревоженное мыслями, застучало сильнее.
– Какому же?
– Узнаете, – неожиданно вмешался Валентин. – Нам пора ехать.
И повернулся, уходя с перрона. Волохов догнал его, резко схватил его за руку.