Осколки грёз - стр. 45

– О чем ты?

– Я тоже не любитель делиться чем-то личным. – Я усмехнулся, вглядываясь в проходящих мимо людей. – Обычно все переживания, изложенные на бумаге, должны оставаться в пределах своих границ, не нарушая их.

– Ты тоже пишешь?

– Если это можно так назвать. Но мы определенно с тобой похожи.

Весь разговор походил на свидание вслепую. Никто из нас не знал своего собеседника, но складывалось ощущение дежавю.

– Мы раньше не встречались?

– Думаю, что нет.

– Наверное, показалось. – Она опустила голову к блокноту.

Неподдельный интерес к девушке и ее загадочным заметкам только возрастал. Я подвинулся ближе.

– Ты всегда такой любопытный?

– Только когда дело касается искусства, – произнес я, и незнакомка тут же закрыла исписанные листы. Некоторое время мы молчали, пока она вновь не продолжила:

– Мне нравятся звезды. В них есть что-то особенное. В каждой из них. Когда я впервые подумала об этом, рядом со мной оказался человек, который смог разделить со мной мои странные мысли. После нашей последней встречи с ним во мне родилось необычное чувство, похожее на вдохновение. Его можно сравнить с облаком, таким воздушным и нежным. Словно хочешь раствориться в нем без остатка. – Она замешкалась, но после, продолжив, сказала: – Не знаю, почему я рассказываю об этом тебе. Чужие секреты проще хранить, так ведь?

Девушка продолжала смотреть в небо. Пазл складывался.

Эмили. Это была она.

Я сидел с ней на одной скамейке на расстоянии вытянутой руки. Мне не хотелось нарушать нашу идиллию какими-либо объяснениями, поэтому я решил притворяться до самого конца.

– Может, прочтешь мне что-нибудь? – настойчиво попросил я. Во мне что-то перевернулось, когда я вновь случайно встретился с той, от которой так собирался бежать.

– Думаешь, что это хорошая идея?

– Да. Точно лучше, чем отвечать вопросом на вопрос.

Она усмехнулась, а мои уголки губ растянулись в глупой гримасе. Хорошо, что на улице было достаточно темно для этого зрелища. В движениях Эмили чувствовалось сомнение.

– Может, я возьму тебя за руку, чтобы ты так сильно не волновалась?

Ее мягкая ладонь коснулась моей, и я вспомнил первый день, когда увидел ее – такую хрупкую и неприкосновенную.

Когда ее губы произносили строчки стихотворения, я на мгновение закрыл глаза.