Осколки грёз - стр. 37

Она подпрыгнула, и я ухватил ее за ягодицы. Я не торопился отпускать ее. В штанах становилось тесно. Кровь приливала книзу. Мы были слишком близко друг к другу, как никогда раньше. Первая влюбленность сносила крышу. Она стояла рядом. В моих объятиях.

Когда поцелуев было уже недостаточно, я уложил Ванессу на кровать, зарывшись руками в русые волосы. Грудь девушки вздымалась от тяжелых вздохов в перерывах между нахлынувшей страстью. Сердце беспокойно билось от переполнявших бушующих чувств. Их было до неприличия много.

Шея девушки покрывалась мурашками, когда я целовал ее плечи. Разгоряченные руки задрали подол платья, гладя бедра. Движения были порывистыми и настойчивыми. Ванесса нервно взглянула на меня, отдышавшись.

– Я скучала.

– Я тоже. Больше, чем ты думаешь.

Мы были с ней заложниками прошлого. Яркого и опьяняющего. Ее жизнь в Вашингтоне была ошибкой. Так мне казалось. Сейчас она выглядела счастливой. Она легла рядом со мной, и мне оставалось молча наблюдать за ней. На ее загорелое лицо неопрятно спадали пряди. В ее глазах я видел смятение, но оно было настолько блеклым, что я быстро забыл об этом. Я смотрел на нее и думал, почему раньше мне не хватало смелости признаться ей в своих чувствах.

Свет настольной лампы раздраженно мигал, унося с собой последние остатки терпения. Книги, разбросанные на столе, только мешали. Сомнения метались в воздухе.

Я покрутила в руках ручку, застыв над раскрытым блокнотом. За последний час мне удалось написать пару слов, которые я тут же зачеркнула.

– Эмили, ты идешь ужинать? – донесся мамин голос снизу.

– Сейчас, – нервно ответила я.

Несколько дней назад, когда я прогуливалась в парке под ночным небом, во мне что-то загорелось. Я ощутила, как все тело пронзило яркой вспышкой. Необъяснимое приятное чувство, щемящее где-то в груди. Слова, желающие вырваться из меня, просились на бумагу. Старый ежедневник, в котором мне нравилось записывать свои мысли, в ту секунду послужил черновиком. Мне повезло, что в сумке завалялась ручка. Я добежала до ближайшей скамьи и принялась писать. Все, что первым приходило в голову. Я не разбирала написанное, просто шла по течению, доверяя сердцу. И оно не ошиблось. Строки плавно шли одна за другой, словно заранее знали свое место. Буквы складывались в фразы. Пустые доводы о нелепости происходящего постепенно стали исчезать, пока все это не повторилось вновь. Мне хотелось так много сказать, что бумаги едва хватало, чтобы изобразить несуществующее. В тот день я поймала невидимую связь с вдохновением, никогда прежде не посещавшим меня.