Осколки детства - стр. 4
Участок под огород был ровным и простирался далеко вперёд. По контуру абсолютно бесформенный. Я шла долго, изучая посадки, пока, наконец, не достигла забора. Прямо за бесцветным, развалившимся старым забором был резкий обрыв. Глубокий лог опоясывал огород и несколько соседних участков, извиваясь гигантским пестрым полозом без хвоста и головы. Может они и были, но скрывались где-то за поворотом, с одной и другой стороны лога.
В горле запершило и тут же встал комок. То ли от насыщенного дымом воздуха, то ли из-за наплывших откуда-то издалёка, словно из самого детства, воспоминаний.
Когда я была совсем малюсенькой, три-четыре годика, мы с мамой и папой жили в частном секторе под Новосибирском. Маленький домик топился простой русской печкой. Углём. А уголь хранился на балконе. Какой, думаете вы, в маленьком одноэтажном домике балкон? Да, да, да. Он нависал над логом! Точно таким же большим извилистым логом, какой опоясывал сейчас огород моего брата.
На балконе стоял деревянный ящик, полный чёрных углей. Передняя стенка ящика откидывалась и была короче задней. Её опускали, когда оставалось совсем мало угля и трудно было дотянуться до днища. Около ящика стояла небольшая скамеечка, а в углу стоял железный совок.
Я ходила гулять на балкон и копалась совком в углях, как в песочнице, когда мама не отпускала меня на улицу. Всё же частный сектор, а я совсем малюсенькая. Зима выдалась снежная, но тёплая. Мело каждый день по-стахановски, и лог был полон. Я встала на скамеечку и схватилась обеими ручонками посмотреть, сколько уже намело, взявшись за перила угольного балкона. А в руке совок держала! Совок вырвался из руки, как сыр у вороны из клюва и полетел вниз, на самое дно лога.
Я перевалилась через перилки, наблюдала за стремительным полётом совочка. Заметив, как он со всей скоростью ушёл глубоко в сугроб, не оставив на поверхности даже пулевого отверстия, удивилась, нагнулась чуть ниже и… полетела маленьким качанчиком вниз, вслед за своей лопаткой.
Что было там, в сугробе, я не помню, видимо, ничего. И сколько времени я проторчала в нём, болтая на поверхности ногами в маленьких белых валеночках – тоже. Помню только мужика, его чёрную полосатую телогрейку, пропахшую печным дымом и табаком, в которую я постоянно тыкалась носом, пока он, громко ругаясь на всю округу, вытаскивал меня из лога.
А как он ругал мою маму за то, что она не досмотрела за мной! Помню, как потом сидела голенькая в большой хромированной ванне с горячей водой, а мама рядом на корточках смотрела на меня большими испуганными карими глазами.