Осколки чужой жизни - стр. 46
- Ну-с, - протянул он, рассматривая нас через монокль. – С кого начнем?
- С пани Аннели, - твердо произнес Гаврис. – А мы с Софи пока подождем в коридоре.
Ксавьер проводил моих спутников и попросил помощницу организовать им чаепитие.
- Рассказывайте, что у вас случилось, - распорядился он, вернувшись ко мне.
- Преждевременные роды, спровоцированные травмой живота, - кратко ответила я, стараясь не вспоминать о случившемся. Пожилой мужчина отправил диагностирующее заклятие, после чего, нахмурившись, кивнул мне на кушетку.
- А кто принимал роды?
- Подруга. У меня была лихорадка несколько дней.
\- Послеродовая горячка, - побормотал пан Ксавьер, проводя руками над животом. – Возможно, занесли инфекцию. Для истощенного организма это... – лекарь не закончил, но посмотрел так, что сомнений не осталось в том, что он хотел сказать.
Ксавьер исцелял долго и упорно. Причем сил на это ушло много, у него даже пот на лбу выступил. Я же просто лежала на кушетке, ощущая, как лава внутри остывает. Наконец, лекарь опустил руки и отступил к шкафу.
- Пан Ольшевский, а я смогу иметь детей? - спросила я и затаила дыхание.
- Конечно, голубушка, конечно, - с усталой улыбкой произнес он, доставая с полки причудливый флакон. И я не смогла сдержать счастливую улыбку. – Вот это зелье следует принимать каждый вечер перед сном в течение недели.
Ксавьер прошел к двери и попросил помощницу пригласить пана Длугоша. Софи уже осматривал более молодой лекарь под четким контролем Ольшевского.
- Какая у нас симпатичная панночка, - мужчина явно решил задобрить мою дочь комплиментами. Но Софи так просто не «купить». Она тут же насупилась и отступила ко мне. Причем если с капитаном она смущалась, то лекарю демонстрировала недоверие и враждебность. Впрочем, Софи и с нашими соседями особо не общалась. Я нахмурилась, вспоминая последние месяцы. Наверное, дело в том, что нам пришлось пережить. Всё лето мы были вынуждены скрываться от других людей, опасаясь, что нас сдадут. А первый же выход в «свет» обернулся трагедией.
Софи после исцеления «прописали» другое зелье. Длугош высказал несколько рекомендаций в духе «хорошее питание», дневной сон, игры на свежем воздухе. И, конечно же, положительные эмоции.
Пока лечили Гавриса, мы с Софи пили чай в приемной. С ним доктора провозились больше получаса, но это того стоило. Гаврис выпрямился и приосанился, сбросив разом около десяти лет.
- Сколько мы вам должны? – поинтересовалась я у пана Ксавьера, понимая, что придется расстаться с крупной суммы.
- О, ни медяка, - ответил пожилой мужчина и тут же поднял ладонь, останавливая мои возражения. – Вас привел мой близкий друг, которому я очень обязан. Поэтому я даже не хочу слышать ни слова возражения. Все вопросы переадресуйте капитану Домровскому.