Осколки Богов - стр. 41
Дара так и стояла, смотря на мужчину, который изредка делал едва заметные движения руки, крутя ветку, на которую была насажена чья-то туша. Наконец он снял ее и положил на внутреннюю часть коры, начав разрывать на части.
– Будешь там стоять или покушаешь? – наконец подал он голос, не поднимая головы.
Детское любопытство в примеси со страхом одиночества, заставили ее пройти несколько медленных шагов вперед, за которые она наблюдала, как мужчина съедает ломтик аппетитного мяса. Живот ее голодно заурчал, но она все еще не торопилась, боялась.
– Я съем все.
И все еще не смелыми шагами девочка приблизилась. Сев напротив, она неуверенно протянула руку, когда Охотник приблизил кору с мясом ближе. Первый кусок она проглотила, даже не почувствовав вкуса, а дальше уже просто ела, будто давно этого не делала.
Он наблюдал за ней, тоже порой беря по куску. Когда они все доели, он протянул ей бурдюк с водой, и она попила, запоздало вспоминая, что мать положила ей в походный мешок еды.
«Мама» – пробилось в ее сознания и глаза наполнились слезами.
Ее мать убили. Друзья этого Охотника, что сидел перед ним.
– Почему ты кормишь меня, вместо того, чтобы убить? – тихо спросила девочка.
– Хороший вопрос, – ответил он своим грубоватым голосом, – И мне тоже это интересно. Но хочешь услышать нечто забавное?
Дара неуверенно кивнула.
– Сама Богиня Солнца, не поверишь, захотела, чтобы я шел за тобой.
Девочка неуверенно прыснула в ладошку.
– Боги не разговаривают со смертными.
– Вот и я так считаю. Да и Богине Солнца я не поклоняюсь. И все же, она сказала, что ты нужна ей. Знаешь почему?
Она нахмурилась, отрицательно покачав головой, но Охотник видел, что о чем-то она догадывается. Значит есть что-то такое.
– Что тебе известно? – он наклонился, серьезно посмотрев на нее, но старался не сильно давить, чтобы не напугать.
– Я… мне… кх-м… – прокашлялась она, – Ну, в общем, несколько недель назад на моей спине проявился символ. Моя мама сказала, что рано или поздно я пойму смысл и судьба меня к чему-то приведет. Мама…
Девочка резко остановилась и широкими глазами посмотрела на него. Слезы потекли по ее щекам, она начала хныкать, пряча лицо в ладони. Охотник растерялся. Он привык не обращать внимания на слезы, привык избавляться от них другим способом, но не знал, что делать, чтобы хоть как-то успокоить. Он не менее широкими глазами смотрел на нее, поджав губы. Но девочка сама прижалась к нему, обнимая и плача теперь уже в шкуру, нацепленную на одно его плечо.
Куда девать руки он не знал, а потому просто замер, ожидая, когда она прекратит плакать.