Оскал дикарки - стр. 9
Доктор Спэлмэн всегда подозревал об их существовании, но до последнего не верил. Даже проводя свои эксперименты на двух детенышах, которых доставили в лабораторный комплекс после одной из военных операций в глуши амазонских лесов, мужчина искренне смеялся над рассказами вояк об огромных тварях с острыми клыками и когтями, что рвали их сослуживцев, как котят. Но теперь доктор верил. И с удвоенной, маниакальной жаждой взялся за свои исследования.
По идентичным образцам крови, он мог с точностью утверждать, что особи женского пола были из одного помета, лишь с разницей в возрасте. И старшему образцу№2, достигшей репродуктивного возраста, уже пришлось провести операцию по стерилизации. Доктор не хотел, чтобы подобные твари плодились. Пусть его и терзали угрызения совести от содеянного, но не по отношению к девочкам. Нет. Было бы прелюбопытно понаблюдать за протеканием беременности у этих существ, но ученый не мог так рисковать.
Операцию Алана перенесла успешно. А вот внедрение микрочипа, блокирующего ее видоизменение – нет. Ее скосила лихорадка. Организм не принимал чужеродный предмет, все время пытаясь перевоплотиться. И медики, как могли, поддерживали ее состояние стабильным. Вот тогда доктор Спэлмэн решил, что чип нужно вживлять, когда оборотень еще мал. Самое время для Зании. Пусть и был риск обратной вероятности, что образец №1 погибнет быстрее. Но тут уж либо пан, либо пропал. Наука требует жертв во имя будущего.
– Зания, расскажи, о чем вы разговариваете с Аланой? – Как можно добродушнее осведомился доктор, подходя ближе к своей подопытной со шприцом в руке.
Девочка взглянула на него с паническим ужасом, который постепенно потускнел в ее желтых глазах. Эта особь уже в таком юном возрасте могла превосходно владеть своими эмоциями. И только поэтому доктор выделил ее, поставив впереди своей старшей сестры. Более выносливая, тихая, Зания будто уходила вглубь себя, не воспринимая окружающую реальность, пока ученые корпели над ее телом. Девочка обладала не по годам удивительно разумным взглядом, лишь по нему можно было определить ее реальные чувства. По зеркалам ее нечеловеческой души, по озерам из жидкого золота. И своим спокойствием эта особь была более взрывоопасна, чем Алана, которая лишь плакала и кричала в руках медиков, пока ту не накачивали до бессознательного состояния убойными дозами снотворного.
Зания «смирилась» слишком быстро. Не шумела, лишь следила за малейшим движением, будто запоминала на будущее, от чего мороз шел по коже. Со временем анестезия перестала действовать на оба объекта, как и наркотики, что усложняло работу ученым. Оставались лишь транквилизаторы, и все равно доктор не был до конца уверен, чувствуют ли особи что-то в насильственном сне или нет.