Осиновый кол прилагается - стр. 30
Всадников было трое. Ехали иноходью. Первый восседал на гнедом жеребце и был одет богаче двоих остальных. Второй, скакал на чалой кобыле, то и дело подшпоривая бедное животное. Третий, под чубарой кобылкой, одет был совсем просто и при взгляде на него у меня возникла смутная узнаваемость – где-то я его уже видела.
Первый, что был особенно богата одет, держался в седле лучше остальных попутчиков. Он привстал на стременах, разглядывая меня. Заметил гад. Поравнявшись со мной, потянул коня за уздечку и остановился, лошадь, резко затормозив, захрапела. Остальные всадники также остановились.
– Кто ты? И зачем собираешь волчьи ягоды? – Произнёс всадник на гнедом жеребце высокомерным тоном.
Я подняла на него голову. На вид не более двадцати пяти лет. Черты лица по-аристократически изящны, светлые волосы зачёсаны назад. Весь его вид выражал лоск и горделивое превосходство. Серо-голубые глаза под изогнутыми бровями смотрели холодно, идеально сочетаясь с брошью на шейном платке.
– А вы сами кто? – Бросила я и немного попятилась.
Ко мне прогарцевал второй всадник на чалой кобыле и нарочно сделал так, чтобы его лошадь задела мою корзину с ягодами.
– Вот зараза, – прошипела я.
– Перед тобой наследный сын маркиза Виены граф Натаниэль Кристан Виенский, смерд, окажи почтение, – встряхнул рыжими космами всадник на чалой.
Нож у меня конечно был, но пускать его в ход не было ни смысла, ни возможности. Я сделала книксен или что-то вроде того. А потом с ужасом сообразила, что я претворялась парнем, а парни книксены не делают.
– Как смеешь! – Взревел рыжий и замахнулся плёткой на меня – я инстинктивно пригнулась.
Но ударить он не успел, его остановил блондин с надменным лицом. Всего лишь подняв вверх указательный и средний палец.
– Полно, Датмир. – А от тебя, – он указал на меня своим приподнятым вверх подбородком, – Я жду ответа на свой вопрос.
И тут вмешался третий черноволосый всадник на чубарой кобыле и в этот миг я его узнала – тот самый посыльный, что принёс вчера письмо от маркиза, которого я облила святой водой и чуть не вонзила бедолаге кол в сердце. Мнда, неудобно как-то получилось. Заговорил он в полголоса, но я отчётливо слышала каждое слово:
– Это тот умалишённый, про которого я рассказывал. Сначала он заявил, что я обгадился и мне надо поменять исподнее, а потом заорал, что не приглашает меня. А потом… потом облил меня чем-то, надеюсь не мочой и как накинется с копьём на меня. А тут второй из-за угла как выскочит, но я сбежал, не дался аспидам.
– У простолюдинов суеверие, что нельзя никого в дом приглашать, вот всякую дребедень и орут, – пояснил сын маркиза, чуть склонив голову к смотрящему на меня исподлобья незадачливому «почтальону».