Осиновый кол прилагается - стр. 10
На описание достижений моего мира ушёл весь день с короткими перерывами на обед и ужин. Тилли старался лишний раз меня не беспокоить, чтобы я могла как следует сосредоточиться. Писать пером оказалось весьма затруднительно и первые страницы буквально «пестрили» кляксами, но потом я кое-как приспособилась, быстрее водила пером и приноровилась между страницами класть листы бумаги навроде промокашек. Эх, всё-таки нужно изобрести шариковую ручку!
Наступил вечер. Солнце начало медленно закатываться за горизонт, а большая часть книги оказалась исписана. Тилли с благовейным трепетом принял из моих рук сиё творение. Я отправилась спать, а Грэг полночи читал и перечитывал мою рукопись.
Снова приснился сон о родном доме. Там были я, мама, дядя Женя и Сенечка. Должно быть мой мозг пытался успокоить сознание, сбалансировать шок настоящего сладким и привычным эфемерным бытом прошлого.
Вырвал меня из сладких объятий Морфея петушиный крик. Снова. Вот ведь, действительно, никакие будильники не сравняться с этими птичьими воплями. Осознание реальности пришло тут же и сделалось очень тоскливо. Чёрно-белая действительность вместо красочного сна.
Тилли позвал есть. На завтрак было то же, что и вчера – безвкусная каша. Перед едой, мужчина, как и вчера прочёл благодарственную молитву, и мы поели. Добавок я на этот раз не просила.
– Алина, – обратился ко мне Грэг, – мне надо уйти, я обещал посмотреть нескольких хворых. Приду до заката. Дверь никому не открывай и ни в коем случае никого не приглашай в дом.
Я кивнула. Тилли надел широкополую шляпу, накинул на плечо авоську с лечебными травами и ушёл.
Оставшись одна, я осмотрелась. Не пентхаус, конечно, но жить можно. Хотя, я закусила губу, стоило бы убраться. Наверно, теперь эта обязанность ляжет на меня. Признаться, занятия уборкой у меня никогда не вызывали энтузиазма. Но надо – так надо. Самодельный веник было найти не сложно. В подвале, где Тилли держал меня связанной когда принял за кровопийцу, я нашла кадушку с водой, песок, который, очевидно, заменял чистящее средство, порванную ткань – тряпки. Отдельно лежали хлопковые полоски ткани, свёрнутые в рулоны. «Бинты, – догадалась я». Ещё разыскали нитки, иголки, ножницы. В общем – средневековый швейный набор, благо что прялки не было.
Около двух часов ушло у меня чтобы подмести во всех комнатах, протереть пыль и более компактно разложить некоторые вещи. Тилли всё ещё не было и до заката оставалось порядочно времени. А мне надо было себя занять, чтобы не сидеть и не убиваться горем по своей поломанной судьбе. Может собрать катушку Тесла? В конце второго курса мы в минигруппах это делали, и я смогла бы повторить, но где тут, скажите, можно достать питающий трансформатор? Нет, не пойдёт. Может еду приготовить? Я пошла на кухню. Из съедобного обнаружились только пряные травы, сушёные грибы, соль, молоко и хлеб. Мнда, не разбежишься особенно. И тут мне пришла в голову неплохая, как показалось, идея, даже две. Хотя я училась на физмате (теперь у меня, вроде как неоконченное высшее) я знала, что пенициллин Александр Флемминг получил из плесени грибов. Я скептически посмотрела на сушёные грибы. Нет на них никакой плесени. А вот на хлебе может и появиться. Что если… Я отломала небольшой ломоть хлеба, сбрызнула водой, поместила в пустую банку и плотно закрыла крышкой. Что ж, дней через пять будет готово. Сначала появится белая плесень, потом – голубая и, наконец, зелёная. Именно зелёная – источник пенициллина. Вернее, она вырабатывает пеницилин в ответ на раздражители, например, глюкозу или недостаток питательных веществ.