Ошибки нужно совершать - стр. 6
Эстер четыре года. Папа пришёл с работы и пожаловался, что его наручные часы сломались. Эстер решила помочь ему и разобрала его часы на кусочки, да так, что даже часовщик не смог их собрать. Это были папины любимые часы, которые ему подарила мама на их первую годовщину. Папа не сильно ругался, но грусти в его глазах Эстер не забыть никогда.
Детский сад. На уроке рисования у подруги Эстер не очень хорошо получилась картина. Когда подруга отошла, Эстер решила помочь подправить её и случайно всё испортила. Подруга так сильно обиделась на неё, что они больше не разговаривали.
Начальная школа. Первая двойка отличницы Эстер из-за глупой ошибки – она перепутала все номера местами. Над этой глупостью смеялся весь класс, а Эстер хотелось провалиться под землю.
Старшая школа. О-о-о… Тут даже не упомнить всех ошибок и глупостей.
И, наконец, Трис.
«Ты никому не помогаешь. Ты делаешь только хуже. Твои ошибки могут даже убить» – эта мысль словно стала итогом всего этого потока.
– Простите… Простите меня… – зашептала Эстер, когда очнулась и увидела маму, собирающую осколки и вытирающую пол. Она чуть не плакала, и родители не могли этого вынести.
– Да брось, всего лишь жалкая сахарница, – обнадеживающе сказала мама и посмотрела на осколки так, словно эта сахарница и вправду всегда была самым жалким на свете предметом.
– Солнце, пойдем на балкон смотреть закат? – папа часто предлагал это Эстер, когда хотел сказать ей что-то важное.
Закат был действительно очень красивым. С балкона второго этажа их дома открывался красивый вид на лазурное море. Каждая следующая набегающая волна, казалось, сворачивалась в маленькое белое облачко и врезалась в берег. Солнце прощалось с морем и городком, но обещало вернуться завтра. Оно посылало оранжево-розовые лучи, которые отражались в море и окрашивали и облака в эти же цвета. Ветер ласково и тепло обдувал стоящих на балконе Эстер и папу.
Эстер смотрела на красивейший закат, но словно его не замечала. Такова уж человеческая природа: мы не ценим то, что воспринимаем как должное, хотя другие отдали бы за это полжизни.
– Милая, – начал говорить папа. – Я знаю, что тебе очень больно.
Эстер не дрогнула ни одним мускулом, но папа знал, что она слушает.
– Поверь, Трис знала, что мы сильно её любим. Она была счастлива, окружена заботой. Теперь она в лучшем мире. Мы сделали для неё всё, что было в наших силах.
Эстер не шевелилась. Папа вздохнул.
– Когда мне было семнадцать, умер попугай, которого мне подарили на мой второй день рождения. Я провел с ним всю жизнь, и, несмотря на то, что я считал себя уже взрослым, я плакал как маленькая девочка.