Ошибки аиста - стр. 17
Мощные потоки перламутровой голубой энергии заливают, очищая, все пространство вокруг вас, водопадом выливаются через окна на улицы города. Пропитывают метр за метром всю планету Земля. Почувствуйте себя сидящими в потоках голубого блаженства на голубой планете. А энергии становится все больше и больше, она устремляется вверх, к звездам, с которых она пришла. И усиленная тысячекратно возвращается она голубым пульсирующим светом чистоты, мудрости и любви на планету Земля, в наш город, в нашу комнату и вливается в каждого из нас, наполняя вселенским сознанием.
Побудьте в пульсациях голубого блаженства несколько минут.
«Толкните» этот поток голубой перламутровой вибрирующей субстанции из своей левой ладони в ладонь соседа. Почувствуйте, как эта энергия течет по кругу, превращаясь в исцеляющую, сияющую голубым светом сферу.
Ощутите легкий ионизированный воздух. Насладитесь его чистотой. Дышите легко и свободно.
А сейчас мы постепенно будем возвращаться в настоящее, в эту комнату. На счет «пять» мы все откроем глаза, почувствуем бодрость, прилив сил и улыбнемся друг другу.
Один, два, три… четыре… пять.
Завершить клиентскую группу по расстановкам можно следующими словами: «Уходя отсюда, оставьте все, что вам не принадлежит. И возьмите всю силу, которая принадлежит вам».
Глава 2
Аборты
Бомба замедленного действия
Лауреат Нобелевской премии за мир мать Тереза говорила: «Я считаю, что аборт сегодня больше всего бичует семью и является самой сильной угрозой миру в мире. Если мать может убить своего ребенка, что помешает нам убивать друг друга? Нерожденный ребенок священен и неприкасаем, аборт – ужасное убийство».
Аборты, их последствия – это бомба замедленного действия, которая может взорваться в любой отрезок времени, разрушить близкие и значимые отношения, ранить невиновных и попросту пустить жизнь под откос.
В культуре нашей страны, как и в культуре многих западных стран, аборт считается невинным процессом, механическим прерыванием нежданной беременности и частью планирования рождаемости.
Автору этих строк до недавнего времени такое мировоззрение было знакомым, единственно приемлемым и оправданным. Никогда я не думала, что убиваю живую душу, причиняю адские муки и боль беззащитному существу. Убиваю человека.
Я так не думала, но душа моя знала. Поняла я это, когда стояла на службе в церкви, посвященной отпеванию невинных душ. В середине служения акафиста об убиенных младенцах вся невыраженная боль раскаленной лавиной хлынула из подсознания в сердце, и я упала без чувств. Очнулась я в церковном саду, куда меня вынесли сердобольные женщины, надо мной стоял батюшка с кадилом, слышался вой сирены приближающейся «Скорой помощи». Я разрыдалась, может быть, впервые в жизни осознав всю необратимость содеянного зла и раскаявшись.