Ошибка выбора - стр. 6
В первый раз, когда её посетила странная женщина в длинном тёмном платье с туго уложенной на затылке косой, Мила опешила и промолчала. Оказалось, правильно сделала. Потому что женщина начала говорить с ней, как девочкой-подростком, сухо спрашивая о самочувствии.
– Ну, что, Эйми, я вижу ты пришла в себя. Значит, наши травы помогли. Тогда вызывать лекаря больше не будем. Уж сильно дорого он берёт за визит. Правда, ему и ехать сюда надо из самой Альвы, но он сам такую профессию выбрал, – разговаривала сама с собой женщина, подставляя к её кровати стул, чтобы поставить на него чашку с кашей. – Раз очнулась, то теперь можешь поесть, а то уж который раз тарелки обратно уношу.
А Мила, собственно, и не знала, что ответить. Какой лекарь?! Какая Альва?! Какая каша?! Она скосила глаза на миску и увидела некое розоватое месиво, на котором сверху для разнообразия лежал вполне узнаваемый кусочек масла. «Ужас!» – успела подумать Мила по отношению ко всей этой дикой ситуации и потеряла сознание.
Хорошо, что она и в дальнейшем приходила в себя без присутствия в комнате посторонних. У неё хватило времени и здравого смысла понять, что она находится где угодно, но не в России и, Мила допустила даже, что и не на Земле.
Все визиты местных монахинь (а Мила вскоре поняла, что она находится в приюте при монастыре), директора приютской школы и их разговоры с ней, только подтвердили эту догадку. Мила старалась побольше молчать и внимательно слушать. Речь и письменность она понимала, со своим положением тоже более-менее разобралась.
Постепенно к ней вернулась и память о собственной жизни на Земле и это примирило её с действительностью Понимание, что на Земле у неё не осталось близких, о которых можно жалеть, заставило по-другому оценить свою новую молодую жизнь. Но вести себя, как подросток, она не могла. Поэтому притворялась больной и слабой ещё долго. Да, собственно, и притворяться не надо было. Девочка на самом деле была очень слабой. Что уж с ней произошло, Мила так и не выяснила, но постаралась продержаться в лазарете до выхода из приюта своей соседки по комнате. Благо и ждать пришлось недолго: соседку выпустили недели через две, как Мила очнулась. И Мила больше не боялась разоблачения. Потом всё время до собственного выпуска Эйми жила одна.
А сегодня и она выпускалась из приюта и теперь ей предстояло обживаться в этом мире самостоятельно. Мила снова перечитала письмо.
«Дорогая наша девочка, тера Эйми! Вот и исполнилось вам восемнадцать лет. Вы, может, не помните, но у вас есть родной дом. Это поместье Кард