Ошибка киллеров - стр. 27

Он предполагал увидеть пышную, как роза женщину и был обескуражен, когда, отцепив цепочку перед ними предстала дама в комнатных тапочках на босу ногу, худая, как подросток.

Смутилась, запахивая полы старого выцветшего халата и пряча тощую вислую грудь. Жидкие светлые волосы на голове были завиты на бигуди. Женщина, осознавая свой неказистый вид, взирала большими карими глазами на ночных визитеров. При ближайшем рассмотрении ее лицо не утратило былой красоты и наивности, было типично для облика худосочной балерины или актрисы.

– Вы и есть Наталия Жердева? – обратился к ней Горелов.– А где ваш муж Иван? Позовите его.

– Муж объелся груш, – произнесла она бледными губами.

– Каких еще груш? – удивился Зарубин.

– Присказка есть такая,– жалко улыбнулась Наталия. – Нахлестался, наверное, и бродит, как мартовский кот.

– И вы ему позволяете? – спросил Виктор.– Другая бы жена скандал устроила, выгнала за порог.

– Надоело, – махнула женщины тонкой худой рукой.– Что я, сыщик, чтобы за ним по пятам ходить. Догуляется морда конопатая, СПИД, сифилис или гонорею подхватит. Тогда приползет, как пес побитый. Господь воздаст по заслугам.

– А как же дети? – попытался развеять ее печаль капитан.

– Бездетная я, – вымученно промолвила Жердева.– После первого аборта. Это он настоял и всю мою жизнь исковеркал. Я мечтала в театре выступать, соблазнил змей-искуситель. Гуляет, пьет, хоть бы в ЛТП его отправили, закодировали и капсулу вшили.

Чувствуя, что эта исповедь надолго, Зарубин сухо спросил:

– Где он сейчас может находиться?

– В общежитии стройтреста. Краля его там пригрела,– хмуро ответила женщина. – Что он еще натворил? На пятнадцать суток или в медвытрезвитель его посадите, хоть отдохну от скандалов.

Извинившись за поздний визит, они удалились.

– Вместо того, чтобы спать, мы выслушиваем семейные драмы, – произнес майор. – Дело надо довести до конца. Едем в общежитие.

Входные двери трехэтажного общежития заперты. С трудом удалось поднять вахтершу – грузную с ленивой походкой женщину. Весь ее облик с надменно поджатой нижней губой и заспанными оплывшими жиром глазами выражал крайнюю степень недовольства.

– Почему в доверенном вам общежитии в столь поздний час посторонние граждане?– официальным тоном спросил Зарубин, показав удостоверение сотрудника милиции. – Кто вам позволил нарушать режим общественного места?

– Это кто же посторонний? Что вы городите-хороводите? – в тон ему, не оробев, грубым мужским голосом ответила вахтерша и как монумент преградила дорогу.

– Иван Жердев.

–Какой же он посторонний,– секунду назад каменное лицо женщины расплылось в добродушно-ехидной улыбке.– Он, почитай, здесь каждую ночь проводит у своей зазнобы. Любовь у них с Эльзой, как у шекспировских Ромео и Джульетты.