Ошибка Фаэтона. Книга первая. Цитадель - стр. 17
Лодка Крониных чуть покачивалась на мелкой зыби. Ирвин проверил натяжение сетей, и в который раз с беспокойством посмотрел на Лерана. Тот в неподвижности замер на корме, устремив задумчиво-отрешённый взгляд в морскую даль.
– Отец! Скажи, многие люди живут так, как мы? Или большинство так, как Барт? – задавая вопрос, он продолжал смотреть за горизонт.
– Земля большая, сынок, – Ирвин помял сигарету и вернул её в пачку; не хотелось портить аромат морского воздуха, сегодня особенно насыщенного, круто настоянного, – Люди живут по-разному. Очень многим живётся трудно. Как нам, как всем в Нью-Прайсе. В городах не легче. Некоторым и вовсе тяжело…
– А у Барта лёгкая жизнь?
– Не думаю… Разница между нами не так уж велика. Всё дело в образовании, в профессии. Ведь у Барта нет отца, старенькая мама, сёстры…
– А что такое лёгкая жизнь, отец?
Ирвин задумался. И о себе, и о вопросах Лерана. Тех самых вопросах, которые Ирвин Кронин отгонял от себя всю жизнь. Почему они интересуют Лерана, откуда они в нём? Если бы знать, кем он был в детстве… Да и что можно ему сказать?
– Не знаю, сын. Никогда не жил легко. Думаю, это когда можешь позволить себе всё, что захочешь…
– Всё, что захочешь, – мечтательно протянул Леран три слова и повернул голову к Ирвину; золотые глаза его сияли дневными звёздами, – Я бы занялся тайнами. Отец, в мире столько странно интересного! В истории столько загадок! Такое впечатление, будто целые поколения и народы изо всех сил старались скрыться незамеченными для других… И для тех, кто придёт после…
Кронин вздохнул, поняв, что без сигареты не обойтись.
– Может, так оно и есть, – сказал он, прикуривая, – Ведь и в нашем маленьком посёлке люди мало знают о соседях. И я не всё знаю о своём племени. Не помню имени прадеда, не знаю, чем он занимался.
Скрывшись за дымным облаком, он смотрел на Лерана, удивляясь его словам, новым и непривычным для рыбака. Никогда он не спрашивал себя так, как спрашивает Леран.
– Вот, например, почему ещё тысячи три лет назад храмы в Скандинавии, посвящённые их богам, имели драконьи головы? Ведь драконов никто не видел. Что это должно было значить?
Ирвин вдруг понял, как они с Лераном далеки друг от друга, несмотря на крепко установившееся родство, искреннюю близость и любовь.
Разное у них предназначение в жизни. И мечта о том, что они всегда будут вместе, что Леран заменит его с годами на рыбном промысле, никогда не сбудется.
Они с Марией вдруг обрели сына, о котором столько лет просили Бога. Но Леран пришёл не за тем, чтобы повторить жизнь Ирвина Кронина. Понимание этого, ставшее сегодня очевидным, было грустным. Но грусть соседствовала с радостью, – что бы ни было, Леран есть, он рядом. Его присутствие преобразило в доме всё. Мария стала крепче, и даже её хронические болезни утихли, отошли куда-то. Леда стала неузнаваемой: расцвела, повзрослела не только внешне, но и умом.