Осенняя молния - стр. 13
Будучи женщиной в меру (опять это «в меру»!) прагматичной, Ольга заставила себя прекратить расстраиваться, принять самоё себя такой, какая она есть, и не спешить форсировать события… И, конечно, признаться: она уж очень любит себя. Речь шла о плотских радостях, естественно – с этим она сама с собой тоже согласилась. Причём как раз в тот момент, когда смотрела по кабельному ТВ очередной немецко-голландско-ирландский фильм с банальным названием. В каждой из таких лент непременно имели место одна-две сцены лесбийской любви, у Ольги особого интереса не вызывавшие. Отвращения, впрочем, тоже. В студенческие времена к ней клеилась высокая, крепкая спортсменка, учившаяся двумя курсами старше, которую тоже звали Ольгой, но, натолкнувшись даже не на неприятие, а на ледяное равнодушие, быстро отвалила. Точиловой сложно было представить себя в постели с женщиной… и только обрывки редких влажных снов говорили ей, что она ещё не всё про себя знает. По крайней мере, когда-то книжки про Эммануэль её возбуждали – Ольга помнила, как она любила сидеть за столом совершенно голой и читать нескромные, бесстыдные откровения… Сейчас она тоже сидела за столом совсем голая, но только перед ней лежала не эротическая беллетристика, а классный журнал. Ведя по списку тонким пальцем с аккуратно подстриженным ногтем, покрытым бесцветным лаком, Ольга пыталась понять, кто из её учеников и чего именно хотел бы. Девушек она вычислила быстро – Косинская и Лямина. Они напоказ выставляли свою взаимную привязанность, даже по улице всегда шли либо держась за руки, либо сцепив мизинцы, а при встрече прилюдно целовали друг дружку в губы… Да и других девочек, если те были не против. С парнями сложнее. В любви ей могли признаться, вероятно, Лаврушин и Сероов – мечтательные, флегматичные, неагрессивные – словом, немного не от мира сего. Кто же представил её в наряде садистки? Каширин? Иванов? Савлук? А кому так понравился её животик?
Точилова невольно провела ладонью по гладкой коже живота – мягкого и чуть округлого, но при этом упругого. Дима так любил его целовать…
Словно лёгкая волна коснулась внутренней части бёдер. Ольга поменяла положение тела, и в этот момент в дверь позвонили. Точилова быстро облачилась в домашнее платье, достаточно плотное для того, чтобы не дать никому возможности определить отсутствие лифчика, и, пройдя в прихожую, открыла дверь.
Так и есть – двое сотрудников со знаками различия: он и она. Он – светловолосый гигант не менее двух метров роста, на чьих плечах трещал китель; она – маленькая, щуплая, рыжеволосая, с виду как есть школьница, по ошибке влезшая в полицейскую форму.