Осенний август - стр. 25
Поля гордо топала по мощеным улицам, таким органичным вплетением продуманной архитектуры, пока на нее в совершенном ужасе смотрели вечно беременные современницы. Ради удобства они уже тогда делали аборты, рискуя жизнью, но сохраняли яростные предрассудки православия. Трагедия женщины либо в вечных беременностях, либо в их полном отсутствии.
Обжигающая красота Полины захватила внимание Матвея. Колдовские и печальные глаза, которые словно ощупывали собеседника. Крупный ровный голос с низкими приятными интонациями. Насмешливость, надменность. Благородство. Легкость и сила, порывистость и сдержанность. Внешность свою она благосклонно принимала с барской солидностью.
Полина рвалась ввысь в силу своей необузданности. Несмотря на трезвый и циничный ум она свято верила в возможность лучшей жизни, причем вторила бездоказательным россказням, в трепете и восторге бредя миром света и солнца в противоположность тому отсталому и погрязшему во мраке, что впитывала с детства. Тошнотворные религиозные обряды, не имеющие смысла и искренности, отнимающие время, доводили ее до зубного скрежета. Либеральный отец и мать, солидарная с ним (едва ли бог помог ей, когда от угрозы нищеты она продалась некому толстосуму), не отягощали девочек религиозным воспитанием, за что каждая была им благодарна и не спешила прийти к клерикализму добровольно.
Матвей, этот добряк с проницательными глазами, бойко шел рядом и внимал ее непринужденным речам.
– Отец предлагает всем и каждому защищать родину… Кого защищать? Царя, который прав нам не давал? Я что, должна защищать ярмо, которое у меня на шее висит? Религию, которая чуть ли не до Нового времени спорила, есть ли у меня душа? А отдельные индивиды спорят до сих пор. Да каким же надо быть рабом, чтобы после всего, что она сделала с людьми, слепо идти за ней! Какой надо быть курицей, чтобы бояться, осуждать суфражисток! Бояться того, кто хочет тебя за руку вытянуть из грязного колодца. Бояться сравнений, что – бог ты мой – мы станем гермафродитами, утеряем свою драгоценную женственность, которая ничего, кроме страданий, нам не принесла… Сила в слабости – какой кретин придумал это человеконенавистническое утверждение? Сила в слабости, а ум в тупости? Насколько надо не только не иметь чувства собственного достоинства, но и крупицы разума! – запальчиво закончила Полина твердо и властно, почти утратив свой незабываемый лоск неизменного эстетизма во всем, что бы она не вытворяла.
– Людям, и особенно женщинам, слишком надоело быть «человеком в футляре». И Россия сейчас, по большому счету, делится не на сторонников и противников марксистов, монархии или эсеров, кто во что горазд, а на противников и сторонников перемен. Первых презираю всеми фибрами души.