Осенний август - стр. 14

Графиня Марьина фыркнула и ретировалась с каким-то неодобрительным возгласом про прогнившее общество.

– Мне вообще не нравится это словосочетание – «настоящая женщина». Все мы настоящие, живые. Дышим. Почему тогда одна настоящая, а другая искусственная? Глупость какая-то, – закончила Мария уже только перед внимательно внимающей Верой.

Вера не могла сдержать широкой улыбки. Намеренная сложность монолога матери была единственным, что остудило пресыщенную графиню.

Вера вновь испытала диссонанс от прикосновения к скрытой духовной и эмоциональной жизни матери, которая была в ней заперта и прочим недоступна. Которая проявлялась случайно оброненными фразами. Как этого было недостаточно… Мария, не делая ничего особенного, всегда жила какой-то скрытой духовной жизнью, и дочери инстинктивно понимали это. Внешне она была глубоко несчастна, но у женщин не бывает одного уровня. Потухшая женщина, забитая обществом, обрубленная и сбежавшая от него в стены своей комнаты, она получила спокойствие, о котором всегда мечтала.

В конец того вечера Полина попрощалась с гостями и решила ехать к друзьям на другой конец города. Она умела быстро остывать, как люди, забивающие жизнь излишками людей, и, вдоволь наговорившись с Матвеем, уже забыла о нем.

Она стояла на крыльце и задумчиво курила, выдыхая дым в сторону звезд. Сзади послышались мужские голоса. Обернувшись, она различила стройные силуэты Ярослава и Игоря.

– Славный вечер, – сказал ей Ярослав для того, чтобы не создавать неловкость молчания.

Полина кивнула и неожиданно насупилась. Ярослав знал, что за этим последуют обличения и сарказм. Ему захотелось уйти, потому что он не был готов в очередной раз сталкиваться со строптивой соседской дочерью.

– Как вам прошедший вечер? – некстати для Ярослава спросил Игорь, больше обращаясь к Полине.

– Вечер как вечер, – отозвалась та, хотя прекрасно провела время, а захандрила, только выйдя из дома.

– Они там начали стихи читать, – добавил Ярослав.

Полина пожала плечами.

– Как забавно мы обманываемся собственными инстинктами и превращаем их в поэзию, – веско произнес Игорь.

Полина прищурилась, почуяв возможность поживиться демагогией.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, понизив голос.

– Развитые личности привыкли играть и перед собой. Сами их глубокие чувства – уже игра, следствие воспитания. Мы не способны на то, что не диктуют нам гормоны. Половой инстинкт – реальность, а вот влюбленность и ревность – иллюзия социума.

– Вы хотите доказать мне, что то, что я чувствую, я на самом деле не ощущаю?

– Человеческие чувства – иллюзия, выдуманная нами в процессе цивилизации от избытка свободного времени и потребности в актерстве и копировании. От природы у нас только инстинкты.