Осень призраков - стр. 18

Тишина настойчиво лезла в уши и копошилась у нее внутри. Чтобы не слушать ее, Кристина начала разговаривать сама с собой.

– Ходишь по кругу. Так не годится. Дверь и потолок отпадают. Забудь про них. Вообще не бери в расчет. Что остается? Бак – без вариантов. Тоже выкинь. Окна – хрень. Плюнь и разотри. Что еще бывает в фильмах? Потайной выход? Боже мой, очнись. Это котельная! Какие-нибудь коммуникации. Лифт. Доставка. Вентиляция. Вентиляция!

Комната перерыта вверх дном. Значит, прихожая. Кристина в очередной раз ощупала ее от пола до предела своего роста. Ничего. Она вернулась в комнату и бросилась на бак с кулаками.

– Пожалуйста! Пожалуйста!

«Ты ни разу не смотрела за баком!» – осенило ее. Или это ангел снизошел до подсказки?

У пола бак вплотную примыкал к стене.

«Лезь на бак».

– Чертова дура! – ликовала Кристина, пытаясь вскарабкаться по вентилям наверх. – Так бы и сгнила тут, если бы…

У самого потолка к стене была привинчена решетка из рифленой жести. Пришлось спуститься за ножом и потратить полчаса, откручивая болты.

Решетка скрывала небольшое квадратное окно.

Труба вентиляции исчезала в стене, почти отвесно уходя в пол. Ее ширины едва хватало, чтобы Кристина могла протиснуться туда, вытянувшись в струнку.

– Придется нырять руками вперед, – сказала Кристина и почувствовала, как остро натянулись жилы. – Там может быть что угодно. Вода… Нет, – тут же одернула себя. – Вряд ли. Но ты можешь застрять. И тогда верная смерть. Никто никогда не найдет тебя там. Здесь есть хоть какой-то шанс. Там – его не будет.

Кристина слышала, как неистово бьется сердце. Грудь ходила ходуном, рот жадно хватал воздух, точно надеялся надышаться впрок.

– Еще ты можешь задохнуться, – она все добавляла и добавляла, не могла остановиться. – Метан. Углекислота. У тебя нет даже света. Ты совсем идиотка, чтобы пойти на такое?! Ты точно застрянешь. Или просто не заставишь себя…

И чтобы не слышать, сломать, исключить любые сомнения, вколотить страх так глубоко, чтобы тот сдох под тяжестью неизбежного, Кристина подскочила к вентиляционной шахте и швырнула себя вниз.

Из чернильной глубины тянуло многолетней сыростью.

Это длилось века.

Кристина потеряла ощущения верха и низа.

Ее глаза затянуло пленкой кромешной слепоты.

Иногда она достигала поворота, который не могла пройти с наскока. Тогда ей приходилось отключать все, кроме внутренней рептилии, и изгибаться всем телом, как бескостной ящерице, как капле масла, которое хочет просочиться сквозь трещину. Она чувствовала чужие прикосновения. Пауки и мокрицы путешествовали в ее одежде, волосах и складках кожи, покидая Кристину, когда приходило время. Крысы щерились на нее бесцветными в темноте зубами и отступали. Слишком непостижимая для них.