Осень нелюбви - стр. 9
– Внушал бы клиентам покупать материалы только у нас, и только самые дорогие.
– На которых маржа и бонусы повыше? Но что ты все о работе и о работе? Послушай, ведь ты бы мог стать профессиональным игроком в покер и внушать соперникам мысли о проигрыше. Сидишь, карты плохие, а сам смотришь им в глаза и передаешь мысль «бросайте карты, вам не выиграть!» Так бы ты гораздо быстрей разбогател.
– А кто тебе сказал, что у меня цель разбогатеть?
– А что тогда?
– Спасти фирму, ваши рабочие места и уровень зарплаты.
«Ничего себе, – пронеслось у меня в голове. – Альтруисты действительно существуют».
– А ты бы какую суперсилу выбрала? – спросил Андрей.
Я подумала.
– Хочу читать мысли. Так все было бы гораздо проще. Не было бы внезапных предательств, недосказанности, лжи наконец.
– Да-да, ты права, – задумался он. Но видно было, что мыслями он уже не со мной. Брови его нахмурились, и на лбу прорезалась морщинка. – Даша, подготовь, пожалуйста, до завтра отчет.
– Да, босс, конечно!
Ночь у меня выдалась бессонная. Тишину за окном нарушали только редкие капли дождя, которые били о металлический подоконник. От подушки, словно набитой камнями, ныла голова и шея, каждые пять минут я взбивала ее, – но пух опять ложился булыжниками. Руки и ноги в пустой жесткой постели никак не могли найти удобную позу, заставляя меня переворачиваться с бока на бок без надежды на спокойный сон. Безжалостно не желая отключаться, мозг снова и снова заставлял меня обдумывать одну и ту же мысль: стоит ли мне возвращать Рому? И хотя я чувствовала, что не любила его, хотя сама много раз хотела разорвать эти отношения, сейчас дурацкое чувство собственности не позволяло мне с ним расстаться. Это было унизительно и больно: осознавать, что меня променяли. И на кого? На глупую блондинку помоложе. Внезапно я вспомнила Ромины слова: «Ты постоянно всех критикуешь», – и прикусила язык. Может быть, она и не глупая. И вообще дело не в Ларисе, а в нас с Ромой. И если это я все испортила, я отпугнула его – и, сама того не понимая, подтолкнула думать о другой девушке, – то, значит, я могу и сама все исправить. Я смогу снова наладить отношения. Мне стало легче!
Но ночью мысли бесконечно острее, чем днем, они безысходнее, фатальнее. Забывшись на минуту в полусне, я вдруг вздрогнула от пронзившего меня воспоминания о Роминых поцелуях, прикосновениях его сильных рук и почувствовала панику, осознавая, что это может больше не повториться. Эта мысль повергла меня в глубочайшую пучину безнадежности и мрака. И я опять и опять твердила себе: я верну его!