Осень на краю света - стр. 14
– Привык уже, – пожал плечами директор.
– В ту ночь все дети были на месте?
– Разумеется.
– И Игорь Старостин?
– А почему именно он? – насторожился Шубин.
– Потому что он, как мне известно, постоянно бегает в деревню. К некоему Томину. Не знаете?
– Знаю. И не поощряю. Но и не запрещаю! – с вызовом закончил директор и размашистым ударом вернул съехавшие очки на переносицу.
– Он по ночам к нему сбегал?
– Было дело, – признал Шубин. – Пресекли. С Иванычем поговорили.
– С кем?
– С Томиным. Федор Иванычем. Он понял и повлиял. Еще вопросы?
– Кто был в ту ночь охранником?
– Миша. Сейчас его нету.
– А где он?
– Сам не знаю. Третий день на работу не ходит.
– Не странно? – удивился Сапегин.
– Странно, – кивнул директор, снова поправив очки. – Но не смертельно, надеюсь. Миша, он, между нами говоря, запойный.
– Кто теперь вместо него?
– Завхоз наш, Вадим Алексеевич. Нужен?
– Если вы не против.
– Пойдемте, провожу.
В длинном коридоре пахло школьной столовой, откуда-то снизу доносился разноголосый гомон детей. Сапегин подождал, пока директор запрет дверь, и двинулся следом за ним. Мраморный пол звонко откликнулся на шаги, необычное, какое-то объемное эхо заметалось под потолком. С одной стороны – глухая, крашенная серой краской стена, с другой – череда сводчатых окон. Коридор пересекал арки, расположенные на равном расстоянии между оконными проемами. По верху стены, метрах в трех над полом, тянулся замысловатый лепной узор.
Погода то ли налаживалась, то ли портилась: ветер порвал пелену сизых облаков на длинные рваные лоскуты, в прорехах периодически высверкивало солнце. И тогда в коридоре как будто зажигался свет, а полуоблетевшие, неопрятные тополя за окном казались еще более жалкими. Сквозь рощицу проглядывал спуск до оврага и вдалеке, в окружении желтых березовых крон – луковица купола с ажурным крестом. Ветер крутил над церковью стаю ворон.
– Ваш завхоз той ночью тоже дежурил? – спросил Сапегин в спину директору.
– Нет. Михаил тогда как раз последнюю смену отработал.
Коридор уперся в лестничную площадку. Чугунные ступеньки с чугунными перилами – все в завитках и узорах – тянулись вниз. Наверх вела лестница поскромнее – узкая и без узоров
– Вот туда, – показал директор вверх. – Пойдемте, представлю.
– Давайте я сам.
– Как угодно. Тогда пойду в столовую, распоряжусь. Накормить вас надо.
– Бросьте.
– Нет-нет. У нас дети сами готовят. Для них гостя за стол усадить – это важно. Закон гостеприимства. Вы не отказывайтесь. И похвалите. Если, конечно, понравится.
Директор пошел вниз. Сапегин последил, как его сгорбленная, кургузая фигура преодолевает спуск, и поднялся по ступенькам. Наверху оказалась небольшая площадка перед двустворчатой дверью с начищенной до искристого блеска медной ручкой в форме львиной морды. Сапегин как-то машинально вместо того, чтобы постучать, пару раз поднял и отпустил вставленное в нос льва кольцо – звякнуло.