Оседлать мечту - стр. 7
– Ну можно не стоять на проходе? – какая-то недовольная женщина прошла мимо. – Что за манеры!
Опомнившись, что все еще стою у ступеней лестницы, ведущей на трибуны, я захлопнула брошюру и положила в карман куртки. Размечталась, Быстрова! Питер, интернат при конной школе… Для начала надо вообще туда поступить. Что там Ирина Афанасьевна сказала? Ищут талантливых юных всадников со всей страны? Вряд ли я смогу вообще поступить туда.
Да и как я могу бросить Василька? Хотя сегодня на нем ехала Ритка, но ведь это же мой конь, он мне верит… Пусть даже по документам и числится клубным. Спохватившись, что не похвалила своего любимца, я направилась к конюшне.
Там царила суета: кто-то седлал лошадь, кто-то, наоборот, расседлывал, еще двое убирали в деннике, а в углу тренер отчитывала мальчишку. Я сразу же узнала Вовку и посочувствовала: он тренировался у матери, и к нему всегда предъявляли повышенные требования.
– Как можно было забыть схему? – спрашивала его мама.
– Я перепутал обычную с финалом.
– Молодец, что сказать!
Не желая его смущать, я сделала вид, что не узнала их, и направилась дальше.
– Олька, привет! А ты чего не ехала? – окликнула меня Люся. Она была старше на три года и работала коноводом на соревнованиях у мастера спорта – распространенная практика для тех, кто хотел добиться успехов.
– Да так, – махнула я рукой.
– Ну понятно, видела я Риту на Васильке…
– Ага.
– Что ж, и такое бывает, – Люся бросила взгляд на часы. – Ладно, бывай, мне пора!
Я махнула ей вслед рукой и прошла дальше. Денник Василька оказался в самом конце. Рита, все еще одетая в форму для выступлений, позировала перед друзьями, записывающими на телефон очередной блог, а конь понуро стоял в деннике, все еще не расседланный. Пытаясь снять мышечное напряжение, он низко опустил голову. Охнув, я направилась к нему, но Рита меня заметила:
– Быстрова, подожди!
– Чего тебе? – я нехотя остановилась. Риту я не любила, считая ее выскочкой. Впрочем, она такой и была, прекрасно понимая, что вряд ли кто-то посмеет ей возразить.
– Да так. – Она подошла ближе. – Хотела спросить: понравилось, как я ехала?
– Нет, – буркнула я.
– А судьям понравилось. Даже в сборную пригласили. Вместе с Васильком. Папа сказал, что выкупит его. Так что теперь он частный, и подходить к нему тебе нельзя! – Она ослепительно улыбнулась и отошла к друзьям.
Сквозь шум в ушах я слышала обрывочные фразы: «Да так, нищебродка одна… Навоз у нас гребет и все к моим лошадям клеится… Конечно, своя вряд ли когда-то будет. Правда, я здорово ехала?»
– Ты ехала отвратительно! И проехала только потому, что лошадь подготовила я! – Я и не поняла, что произнесла это вслух. – Дура набитая!