Осечка-67 - стр. 8
Колобок. Вот из-за этого я и пришел. Милиция на площади будет?
Грушев. Ну что ты несешь, Колобок, когда первая программа телевидения прямой репортаж показывать будет, товарищ Левитан слова скажет, иностранцы приехали. И ты хочешь милицию показать? Будто мы, значит, спектакль устроили, а народ своей сознательности не имеет.
Колобок. Тогда я требую, чтобы отряд милиции был внутри Эрмитажа. И с оружием.
Клара. Ну поглядите, какой герой. Матрос-партизан Железняк… лежит под курганом с блестящим наганом, как писал Есенин.
Грушев(похлопал Клару по щечке). Пошла, пошла, рано меня еще хоронить.
Колобок. А вы не думаете, что могут пострадать материальные ценности?
Грушев. Как так?
Колобок. А так, что ворвутся путиловцы и дружинники в подпитии и начнут громить. Вы знаете, на сколько миллиардов народных ценностей в Эрмитаже хранится?
Грушев. Наш питерский пролетариат этого не допустит.
Колобок. Боюсь, что допустит.
Грушев. Ты что клевещешь?
Колобок. Ну, не пролетариат. А случайные люди затешутся?
Грушев. Их отсекут.
Колобок. Выпьют для сугрева, а потом по витрине прикладом.
Грушев. Колобок, помолчи!
Колобок. Так я к вам пришел, а не к кому-нибудь еще. Вы для меня – партия. А партия не должна ошибаться.
Грушев. И не ошибается. И если Политбюро постановило – взять Зимний дворец, мы не можем штурм за город перенести.
Колобок. А жалко.
Грушев. Честно говоря, у меня у самого на душе неспокойно. Народ у нас разный бывает. Есть еще пережитки. Искореним, конечно, но до седьмого ноября не успеем.
Колобок. Потом ведь нам история не простит.
Грушев. Мне с историей детей не крестить: но вот если в Смольный вызовут… Эх, знаешь что: я тебе пожарную машину подкину. С водометом.
Колобок. Погода около нуля. Еще кто простудится.
Грушев. На крайний случай.
Колобок. А может, все-таки в ГБ попросишь?
Грушев. Они меня уже послали. У них свои проблемы… Директор ваш что, в больницу спрятался?
Колобок. У него в самом деле обострение язвы.
Грушев. А зам. по режиму, Антипенко – вроде мужик крепкий?
Колобок. Ветеран.
Грушев. Ну вот видишь! Ветеран! Мы тебе и еще кого-нибудь подкинем. Жди, не падай духом. А рабочий класс, значит, допускаете до баррикады, но чтобы в Эрмитаж – ни ногой. Мы по заводам уже послали оперативку. Да не дрейфь ты, Боря! Народ у нас сознательный. Хороший у нас народ! Чужого не возьмет.
К ним подходит генерал в дореволюционном мундире, с Георгиевским орденом на груди.
Краснов. Я поехал, Василий Леонидович. Тачанку за мной прислали.
Грушев. Ну ты хорош, ну настоящий душитель свободы!
Краснов. Не надо так. Я же в отпуск собрался. И вот тебе – командуй контрреволюцией.