Оружейник. Книга четвертая. Приговор судьи - стр. 21
Как не тяжело мне было сейчас, как не пусто и гулко в голове, но все же на «ползает» я среагировал. Поглядев на свою руку, я увидел, что бурая жидкость на ней и впрямь стала стекаться к центру ладони и там она, кажется, начинала загустевать. После себя она оставляла абсолютно сухую и чистую кожу, с которой легко осыпались черные песчинки. Процесс шел довольно быстро и уже секунд через пятнадцать-двадцать к моей руке оказался приклеен небольшой кусочек пластичного темно-коричневого вещества размером с двухрублевую монету.
– Странная жидкость, – протянул Ипатич, щурясь и пытаясь разглядеть прилипалу сквозь запотевшие стекла своих стареньких очков.
– Странная… – я не спросил, а просто тупо повторил, – и теплая.
– Что нагревается?! – сразу насторожился чекист.
– Похоже, – я кивнул с полным равнодушием в голосе.
Загребельный среагировал молниеносно. Из разгрузки он выдернул нож и ловко соскреб с моей ладони уже довольно горячую пластичную массу. Не долго думая, подполковник зашвырнул свой боевой тесак метров на двадцать.
Клинок так и не успел коснуться черной выжженной земли. Полыхнула вспышка, прозвучал негромкий взрыв, и отточенное лезвие разлетелось на куски, будто оно было сделано вовсе не из стали, а из хрупкого стекла.
– Опять я без ножа остался, – Леший задумчиво уставился на место, где только что взорвалась диковинная граната.
– Вот это… – Серебрянцев был ошарашен и растерян, он с трудом подбирал слова. – Вот это их и убило? – Наконец он смог выдавить из себя хоть что-то членораздельное.
– Никого это не убило, – достаточно уверенно произнес подполковник ФСБ. – Кроме вертолета, пожалуй. Разорви тут четверых, мяса было бы полно, а о кровище и говорить не приходится. Видал я такие случаи и притом неоднократно.
– Дядя Максим, я не нашел Лизу. Никого ни нашел. Ни живыми, ни мертвыми. Только вот это…
Пашка вышмыгнул из-за вертолетного двигателя, который искореженной стальной глыбой дымился совсем неподалеку. Пацан будто услышал слова Андрюхи и поспешил немедленно их подтвердить. Вещественными доказательствами, которые он раздобыл, были кусок обгоревшего вещмешка и «калаш» с погнутым стволом.
– Надо искать еще! – выдохнул я, веря и одновременно не веря в лучший исход.
– Да, конечно, они могли заметить опасность и уйти от вертолета! – Серебрянцев понял меня по-своему, а потому тут же принялся торопливо приглядываться к черному горизонту, как будто наши товарищи могли уйти так далеко.
– Без оружия?
Слова Загребельного стали ударом под дых, от которого я задохнулся и захрипел. Все что смогла произвести на свет моя глотка, был тяжелый сдавленный стон: