Орудие войны - стр. 25
Маля вытерла лоб предплечьем и выпрямилась. Над ней кружил шершень – огромный, черно-желтый, привлеченный грудой мяса, в которую превратился Тул. Второй жужжал под ухом.
– Уберите их, – велела она, напрасно отмахиваясь от насекомых, – они не должны отложить яйца в его ранах.
– А как их остановить? – усомнился Ошо.
– Он вообще живой? – спросил Ван. – Пахнет, как бекон.
– Он живой. Поверь, – сказала Маля, – бывало и хуже.
– Правда?
– Просто принеси еще сращивателя.
– А все, он кончился, – сказал Ван.
– Весь? – строго спросила Маля.
– Я тут ни при чем! – Ван поднял руки. – Ты тыкала в него иглами, как будто он игольница! Понятно, что на такого монстра ушли все запасы. Сто кубиков для него капля в море. Я раз пять ходил мимо Альмади, чтобы принести тебе все нужное!
– Что у нас осталось?
– Литра четыре клеточного склеивателя, но и он скоро кончится. Эта тварь впитывает лекарства, как губка.
– Принеси склеиватель.
– Ты уверена? Он все равно умрет, зачем тратить хорошие лекарства?
– Он не умрет! – рявкнула Маля.
– Он пахнет, как бекон.
– Вали за склеивателем, – велел Ошо, – мы бы не пережили этот шторм, если бы не он.
– Для начала нам не пришлось бы убегать, если бы в него не кинули бомбу.
– Ван…
– Я просто хочу сказать…
Ошо мрачно посмотрел на него.
– Уже иду, – согласился Ван.
Солдатик нырнул в люк, но не замолчал.
– Кто-то хотел его убить, и мы тоже чуть не подохли. Мне что-то не кажется, что мы ему чем-то обязаны после всего этого.
Маля устало покачала головой.
– Только хотел сказать…
– Не надо его ненавидеть, – сказал Ошо, – большая часть команды согласна. Мы бы не оказались в море в шторм, если бы не этот ракетный удар. – Он присел рядом с ней и понизил голос: – И нам тоже могут понадобиться лекарства, согласись. Несколько человек ранено. Чам и Скворечник. Их только что перевязали. И кто знает, что случится, пока мы не доберемся до порта. Альмади не понравится, что мы использовали все ее лекарства.
– Это мои лекарства, – мрачно сообщила Маля, – они принадлежат мне, а не Альмади.
– Я только…
– Только хотел сказать?
– Ладно тебе, Маля. Дело не в этом.
Маля нахмурилась, жалея, что не может как следует разозлиться на Ошо, но он всего лишь озвучивал те же сомнения, которые мучили ее саму. Это бесило ее в Ошо сильнее всего: бывший солдатик был на удивление практичен. Он называл все вещи своими именами и никогда не отказывался от своих слов и идеалов. Если учесть, что большую часть жизни он провел среди ненормальных убийц, его можно было бы считать едва ли не святым. Наверняка другие солдатики шли за ним именно поэтому. Они все верили, что он видит общую картину, что он позаботится, чтобы они остались в живых, что он не станет лгать им или себе.