Орлы и звёзды. Красным по белому. Альтернативная сага - стр. 35

– …Приказ за подписью генерала Никольского я, сам понимаешь, не исполнить не мог.

– Значит, в распоряжение Рычалова… – задумчиво произнёс Конни.

– Да, в распоряжение главы недавно образованного секретного подразделения полковника Рычалова, – подтвердил Разгуляев. – Да ты его, верно, должен был знать ещё по Петербургу?

– Как же, – процедил сквозь зубы Конни, – знавал, конечно, хотя коротко знакомы мы не были.

– Так, верно, ты знаешь и благодаря какому случаю ему удалось столь высоко взлететь?

– Не точно, я ведь за его карьерой не следил, но догадываюсь…

– Не томи, Саша, – попросил Разгуляев.

– Ты и сам всё быстро поймёшь, если я скажу, что случилось Петруше Рычалову быть другом детства самого государя-императора.

– Вот как… – протянул Разгуляев. – Ну, тогда всё понятно.

– Странный он, однако, малый, – продолжил Конни. – В молодости был далеко не глуп. Поговаривают, даже окончил два курса Санкт-Петербургского университета. Но я его встречал уже в мундире лейб-гвардейца. Отличился во время компании против японцев. Сам, понимаешь ли, попросил направить его в действующую армию. За храбрость был отмечен Георгием. Вся армия в дерьме, а он с орденом! Был зачислен в Свиту, но неожиданно подался в жандармы. Извини, Коленька, не тебе в обиду сказано.

– Ладно, Саша, поступок и вправду странный. А уж с учётом того, чем он у нас в ОКЖ занимается… Ты в курсе?

– Признаться, нет.

– Так ведьмами, колдунами, случаями странными, бесовщиной, в общем, прости Господи!

– Даже так? А ты знаешь – я ничуть не удивлён! Но ведь тут и до святотатства недалеко.

– Вот и у нас кто-то так решил и донёс в Святейший Правительствующий Синод.

– И что?

– Обер-прокурор Синода Волжин обратился к царю и тот вроде как заколебался. Но за Рычалова заступился сам Распутин, и теперь у господина полковника все козыри на руках. В управлении его по-прежнему не жалуют, но только за глаза. При такой поддержке – сам понимаешь.

– Да, супротив Старца не попрёшь, – согласился Конни.

– Теперь видишь, мог ли я противиться? Но кое-чем я Рычалову всё-таки отплачу. Агента-то я отправил, это так, а вот сопроводительные бумаги полковник ещё не скоро увидит!

Собеседники поднялись и их шаги стали удаляться. Викентьев же возрадовался: заниматься чертовщиной было ему по душе…»

Хотя в рукописи фигурировал полковник Рычалов, я нисколько не сомневался, что под этой фамилией был укрыт тот, чьи шаги я слышал сейчас на лестнице – глава секретного подразделения главного жандармского управления Российской империи, полковник Пётр Евгеньевич Львов.