Орли, сын Орлика - стр. 2
– Филипп! Черт возьми! Что еще за балаган?.. – поинтересовался удивленный принц Лотарингский, но адъютант, словно не замечая вопроса, заволок ребенка в комнату и толкнул так сильно, что несчастный пролетел от дверей до стола. Удовлетворенный содеянным солдафон браво рявкнул:
– Вот, ваша милость, в кухне поймали вшивца!!!
– В кухне? Поймали? Ну и что?.. – в один голос воскликнули оба принца и маршал. Крик в коридоре усилился, перекрывая его, адъютант рыкнул:
– Так точно, в кухне! В кастрюли заглядывал, мерзавец! Повар решил: а вдруг яду хочет подсыпать?! Поднял тревогу и!..
– Яду?! Да ты, небось, с ума сошел, болван!!! – возмутился де Брольи. Но в этот момент тут подал голос еще один присутствующий:
– А почему бы, собственно, и нет?
– Граф, и вы тоже?! – изумился маршал. – Перед нами всего лишь мальчишка…
– А вы думаете, маршал, дети не могут любить и ненавидеть? Или не умеют воевать? Хотя…
Граф сделал паузу, а затем спокойно произнес:
– В коридоре, очевидно, его мать вместе со служанкой? А может, и господин советник…
– При чем здесь господин советник? – удивился принц Субиз.
– Разве вы не узнали мальчика? Это же старший сын господина советника. Его зовут Вольфгангом, если не ошибаюсь.
– Что за намеки, де Лазиски?!
Прищурив глаза, принц Субиз внимательно вгляделся в собеседника. Может, маршал лагеря вздумал пошутить? Но нет, тот был абсолютно откровенен, так как уважал лицо королевской крови. А его слова – это не что иное, как констатация факта: да, мальчик является сыном господина советника…
Без каких-либо скрытых намеков на то, что благородный принц вовсе не обязан знать в лицо всех членов семьи домовладельца.
Что ж, предположим…
– Разрешите в конце концов войти его матери и служанке, иначе они едва ли успокоятся, – предложил между тем граф де Лазиски.
Де Прованс деликатно покашлял и приказал пропустить женщин, которых едва сдерживали солдаты. В столовую мигом ворвались две немки. Старуха (явно служанка) бросилась к перепуганному мальчику, младшая же, в умоляющей позе сложив на груди руки, затараторила что-то по-немецки.
– Что она там лопочет? – поморщился де Брольи, который плохо понимал этот резкий гортанный язык, непривычный уху утонченного француза.
– Да, я тоже не очень-то понял, – честно сознался принц Субиз.
Принц Лотарингский собирался было ответить, но де Лазиски опередил его:
– Госпожа Катарина очень извиняется перед нами за поведение сына. Она потрясена случившимся и интересуется: что же натворил ее отпрыск?
– Так она тоже не знает?
– Да. А впрочем, попрошу доверить это дело мне. Я ее мигом успокою и выясню все, что нужно.