Орки правят балом - стр. 8

По крайней мере, мне так Клариса объясняла.

Умные глазки сверкнули. Маленькая мордочка поморщилась, а затем, забавно чихнула. Небольшое облако пара вырвалось из его беззубой пасти. Его дыхание было холодным и мокрым.

— Заболел? — надо проверить лобик.

Но малыш решил еще немного почихать. Вскоре, возле хвостатого сынишки образовался снежный холмик. Забавно склонив головку и почесав задней лапкой носик, малыш крякнул и побежал к яйцу.

— Значит, ты у нас снежный царь, — улыбнулась. — Белый. Весь в отца. — скривилась, вспомнив гада.

Яйцо продолжало испускать искры, но Эль заполз на верх и сонно зевнул. Мило, но меня беспокоит его привязанность к чужому младенцу. Сын даже к своей матери не идет.

— Мы здесь поселиться не сможем, — заверила ребенка и попыталась осторожно приблизиться к "атомной станции".

Но Эль уже свернулся калачиком и спрятал мордочку под крылом.

Это означает, что... Сын не слышит моего дракона. Клариса предупреждала, что ребенка надо выводить из состояния зверя. Делается это с помощью "голоса дракона". Если все пустить на самотек, то у меня вырастит не сын, а ящерица.

— Арсиэль! — забеспокоилась я. — Эль! Иди к мамочке!

Ноль реакции.

Почему? Я ведь с мамой как-то общалась. Наши драконы приняли друг друга. А собственный сын меня не слышит.

Что же делать? Как спасти малыша от самого себя?

4. 4

Пока я нервничала, Ариэль уснул. Тепло ему было на яйце. А я вся извелась. Была бы мама рядом, она бы подсказала. Я ведь ни разу не содержала дракона. Особенно такого, который в ребенка превращается.

— Арсиэль, золотко, солнышко, — взывала к маленькой белой мышке и понимала, что все тщетно.

Дракон сына меня не слышит, хоть и знает. Это как с кошкой вести беседу. Может, она и поймет, но по интонации, а не все, что ей скажешь.

Подойти к яйцу не могу - разряды электричества очень активно намекают, что еще метр и меня поджарят. Даже моя кожа, покрытая чешуей, не поможет. От бессилия я прислонилась к огромному ребру-стене и едва не заплакала.

Не умею растить детей. Из меня получилась плохая мать.

— Оливия! — услышала голос Шар'аха и быстро стерла набежавшую слезу.

— Я здесь. — отозвалась.

— Мы идем, мам! — Ирин тонкий голос раздался в ответ.

Дети сами пришли на ядовитые болота? Как их Урд' ах отпустил?

Но орк оказался первым кто вошел в пещеру. Увидев меня, он замер. А потом осторожно перевел взгляд на яйцо и заметил там дракончика.

— Арсиэль? — недоверие светится на дне его глаз.

— Да. Он меня не слышит и уходить не хочет, — расстроено рассказываю причину своего побега.

Губы орка изогнулись в улыбке. Гордится Элем? Рад тому, что ребенок перевоплотился и теперь его не надо носить на руках?