Орхидея съела их всех - стр. 11
– Ну, не знаю. Самодельная кормушка в саду. Щеглы ведь прилетят не раньше октября или ноября. Если вообще прилетят. А пока они не прилетели, ты будешь писать о том, как весело наблюдать за кошками, которые притаскивают нам убитых птиц? И о том, что расхлебывать это приходится папе, потому что мама чересчур рассержена, или слишком громко визжит, или слишком поздно вернулась домой и все пропустила, или вообще уехала на конференцию.
Или же у нее похмелье, но этим пунктом в последнее время уже никого и не удивишь.
У Джеймса колонка на четвертой полосе глянцевого приложения самой продаваемой либеральной газеты, которая выходит по выходным. Колонка называется “Экологический папа”. А напротив – другая колонка, под заголовком “Городская мама”. Идея состоит в том, что Джеймс, в свое время известный автор публикаций о природе, а теперь прославившийся колонками в глянцевом приложении, пишет о жизни в загородном доме с двумя “свободными от городских предрассудков” детьми и женой, чей характер стремительно портится. Городская мама пишет о празднованиях дней рождения, на которые друзья приглашают ее детей и которые обходятся тем в десять тысяч фунтов, и задается вопросом, покупать ли своим отпрыскам обувь в “Кларксе”, как когда-то делали ее родители, или переключиться на “Праду”, где обувают детей ее самые обеспеченные друзья.
– Эй, Букашка, да ладно тебе! Что не так?
– Все так, извини. Я не…
– Вообще-то ты ведь и в самом деле ни разу в жизни не убирала за котами.
– Я убираю за ними, когда тебя нет дома. Это ужасно.
Бриония вздыхает и продолжает:
– Ладно, ерунда. Не хочу начинать. Прости меня. Я страшно устала, да и расстроена из-за Олеандры, и мне еще нужно столько прочитать к четвергу.
Бриония не только работает в риэлторском агентстве, но еще и изучает культуру восемнадцатого века на вечернем отделении магистратуры.
– Просто я беспокоюсь, что ты слишком много времени тратишь на эту колонку. Жаль, если ты забросишь серьезную работу. Вот и все.
– Я знаю. – Джеймс мягко касается ее плеча. – Но нельзя ведь всегда заниматься только серьезной работой. Подожди, сейчас принесу шезлонг. На ужин у нас курица в зеленом карри по-тайски. Ну и, конечно, брауни на десерт. Посуду я сам вымою, а ты сядешь и все спокойно прочитаешь.
– Ну ладно, хватит о моей скучной жизни. Теперь ты расскажи о себе.
– Ну, – произносит Чарли, нахмурившись. – Не знаю даже, с чего начать.
Кому придет в голову отправиться на свидание вслепую вечером в воскресенье? Даже Сохо выглядит по-воскресному, будто весь день прошастал по дому в пижаме и ему ни до чего нет дела. Чарли смотрит на Николу, которая сидит напротив. Это чересчур модный и современный азиатский ресторан, Никола наверняка заказала столик через интернет. Музыка невыносимо громкая. На Николе шелковое платье такого темного, винного цвета, что она немного похожа на больную проказой. У нее докторская степень по математике, и теперь она стажируется в Кингс-колледже. Дома Чарли ждет новая книга об орхидеях, ее принесли в ту самую минуту, когда он выходил из квартиры (нет, почту по воскресеньям не доставляют, просто два дня назад ее по ошибке бросили в ящик к соседу – мистеру Кью Джонсону). Эх, лучше бы он остался дома – сейчас сидел бы и читал новую книгу, с чашкой эспрессо, приготовленного его прекрасной кофемашиной “Фрачино”. Чарли даже чуть было не сказал Николе про книгу об орхидеях. И чуть было не сказал, что самая любопытная его черта и, честно говоря, самая важная (хотя ее, конечно, не поймешь с первого взгляда, особенно если так уж сложилось, что ты трахалась с ним с завязанными глазами), так вот, самое любопытное в нем – это то, что он любит наблюдать за дикими орхидеями, растущими в Британии. Если убрать пункт про завязанные глаза, эта фраза отлично подошла бы для первого свидания. А может, такое, наоборот, отпугивает? Повязка у нее на глазах наверняка была тоже шелковая, купила она ее, вероятнее всего, в “Либерти”, и нет никаких сомнений в том, что между использованиями она стирает ее вручную. Чарли решает промолчать. Вообще, поскорее бы все это кончилось.