Орхидея с каплей крови - стр. 15
– Мечта копа! – подмигнул ему выросший рядом как из-под земли оперативник Ринат Ахметов.
– Ты уже? – удивился Наполеонов.
– Ну, если вы хотите, я могу выйти и где-нибудь ещё часика полтора погулять, – проговорил Ринат и сделал вид, что хочет уйти.
– Я тебе погуляю! – проворчал следователь, глядя на озорные огоньки в глазах Рината. Потом добавил: – Никак я не могу привыкнуть к твоим голубым глазам!
– И чем же они вам так не угодили?
– Если ты Ахметов, то глаза у тебя должны быть чёрными, в самом крайнем случае карими! Ну уж никак не голубыми!
Ринат засмеялся и ответил:
– Так я поволжский татарин. Я лучше пойду, поработаю, – и не дожидаясь ответа, он присоединился к другим оперативникам, перебирающим вещи Шафардина.
– Не нравится мне, что он не шевелится, – сказала Любава, оглядываясь с опаской на Влада, – сидит как кукла.
– Может, человек в шоке, – предположил Ринат.
– Но не до такой же степени!
– Если бы все преступники после совершения преступления впадали в такой шок, – начал было Аветик.
– То у нас была бы не жизнь, а малина, – усмехнулся Ринат.
– Типа того.
– Мне кажется, он не похож на убийцу, – шепнула Любава.
– Я заметил у него на рукаве кровь, – сообщил Григорян.
– Ещё неизвестно, кровь ли это.
– Я уверен, что кровь. У меня глаз алмаз.
– Вот отправим в лабораторию, и Незовибатько проверит твой алмаз!
– Ты хотел сказать – куртку.
– Точно!
– Александр Романович! Смотрите! – воскликнула Любава и протянула следователю пластиковый лист. – Свидетельство о браке.
– Да наш Влад, оказывается, не просто любимый человек убитой, – удивлённо протянул Наполеонов, пробежав глазами по документу, – а самый что ни есть законный муж! – и похвалил оперативницу: – Молодец, Любава!
– Только он теперь уже не муж, а вдовец, – заметил Ринат.
– Точно! И, значит, наследник всего движимого и недвижимого. Интересно, остались ли у Гурьяновой другие наследники.
– А что сказала эта её подруга?
– Соболева ничего не сказала. Каждое слово мне пришлось из неё клещами тащить. Она даже словом не обмолвилась о том, что Гурьянова была замужем за Шафардиным.
Наполеонов приблизился к креслу и потряс свидетельством о браке перед носом мужчины:
– Ну что, Влад Анатольевич, будем говорить или как?
Шафардин поднял на следователя глаза.
– Ожил, – шепнул участковый.
– Сейчас всё отрицать будет, – проговорил Аветик с некоторым сожалением.
Но Шафардин, так и не произнеся ни слова, снова уронил голову на грудь.
– Так, – сказал Наполеонов, – осмотр мы завершили. – Он попросил подписать протокол сначала Марину Витальевну, а затем разгневанную Авдотью Фёдоровну.