Орхидея на лезвии катаны - стр. 12
- Это мой муж, говорите тише... Я не помню, когда он в последний раз так спокойно спал! - попросила полицейского, уточнившего, узнала ли я погибшего, и расписалась в протоколе опознания. Как, интересно, сделать так, чтобы его доставили к нам домой и не разбудили? Наверное, попрошу медсестру сделать дополнительный укол.
Действия транквилизатора, погрузившего меня в спасительную апатию, хватит еще на несколько часов. А дальше мой личный персональный ад прорвется в распахнутое сознание, ничем не контролируемое больше...
Часы сливались в сутки моих безумных рыданий с отрицанием происходящего. Моя жизнь снова показалась лишенной всякого смысла. Так уже было, но тогда меня удержало у пропасти то обстоятельство, что я не видела своими глазами смерти Димы. Здесь же осознание кошмара придавило своей безапелляционной жестокостью.
Целой аптеки, армии высококлассных специалистов и всех чудес мира было мало, чтобы меня вытащить в адские часы агонии. Погиб не Алекс. Погибла целая вселенная, и второй ее элемент, то есть я, скоропалительно угасал, не имея сил и желания жить без своего ядра. Мы проросли друг в друга настолько, что стали одним целым, уничтожение основного элемента делало ее существование отныне невозможным. Эта неделя выпала из моей жизни и памяти настолько, что я даже не могла вспомнить в деталях похороны Александра. Иногда чувство нереальности происходящего застило глаза спасительной пеленой, в такие моменты я читала книжечки Еве, говорила, что ее отец просто уехал надолго, не замечая в умных не по годам зеленых глазах дочери тоску и недоумение, отчего ее мама говорит о папе, как о живом... Моя мать и Валерия не отходили от меня ни на шаг. Я их практически не замечала и не слышала. Кто из них и когда пояснил нашей дочери, что Саши больше нет, я не помнила. Вытащить меня им было не по силам, но они окружили заботой и вниманием нашу малышку, сделав все от них зависящее, чтобы ребенок не получил тяжелейшую травму и не замкнулся в себе...
Швейцария, где я познала самое настоящее счастье и самую оглушительную боль потери, стала для меня враждебной страной. После стадии принятия неизбежности пришла ярость и злость на обстоятельства... А также на тех, кто не имел к смерти Александра никакого отношения.
Я злилась на Дениса, который обосновался в Харькове и занялся бизнесом. Если бы он оставался водителем моего супруга, ничего бы этого не произошло. Я вычеркнула из списка контактов Элю - они не остались с ним вместе, но я видела ее вину в том, что на момент нашего отъезда в Берн их роман был в разгаре, что частично повлияло на решение Дениса. Я возненавидела консульство и все, что с ним было связано, - если бы не их приглашение, этот отъезд и столь напряженная работа, ничего бы не случилось.