Орешки для Белоснежки - стр. 5
– Боже мой… боже мой… а-а-а-а-а… не могу… а-а-а-а-а-а…
Упала на спину, преодолевая свой оргазм уже невесомыми ласками возбужденной плоти. Клитор пульсировал под пальцами, а мое тело потряхивало от пережитого удовольствия.
– Николь!!!! Николь, ты у себя??
– Господи, только не это!
Хорошо, что я заперла дверь, и мама не ввалится сейчас в мою комнату.
– Да, я здесь.
– Выходи, нас ждут пять километров на велотренажере.
– Мама, я не могу, у меня критические дни.
Тишина, Бритни явно недовольна.
– Вечно у тебя все не вовремя.
Лежа снова смотрю на трех пухлых ангелочков, такое чувство, что они улыбаются еще больше, а один даже подмигивает. Мама ушла, я слишком была возбуждена, чтоб сейчас крутить педали. Хочу принять горячую ванну.
Нет, хочу в то порно, к трем мужчинам.
Тогда я и представить не могла, что желания имеют свойство сбываться. И надо быть с ними осторожней.
*3*
Рождество – самый прекрасный и светлый праздник из всех, что я знаю.
Рождество в Лас-Вегасе – это праздник во время праздника, когда огней становится в два раза больше. На рекламах казино Санта-Клаус несет мешки с подарками, а вокруг шестов стриптизерши крутятся в карасиных колпаках.
Рождество в Англии – дело совсем другое.
Бритни, конечно, размахнулась: в середине огромного холла живая ель, такие я видела только по телевизору и в местных лесах. Гирлянды опутывают ель словно паутиной, идут по потолку, свисают с колонн, их огни перетекают на стену.
Рождественские венки, свечи, а над камином портрет мамы с Генри. Я открыла рот и минуты три не могла его закрыть. И когда это его успели написать?
Белокурые локоны Бритни красиво лежат на плечах, в глазах томность и блеск, но спасибо хоть платье закрывает практически все тело, не считая глубокого декольте. Генри Эндрю Рассел Томас смотрит строго, как и полагается аристократу, сидит в кресле, держа мамину руку в своей.
– Красиво, правда? Две недели позировали, не представляешь, как это трудно, чистая каторга.
– Охренеть конечно, но грудь можно было так не показывать.
– Мне трудно так сразу загонять себя в рамки.
Верю, всю жизнь крутясь у шеста полуголой, так сразу сложно носить платье двенадцать часов в сутки.
Бритни делает глоток шампанского, накручивает на палец прядь волос, внимательно рассматривая портрет. Если кто видит нас впервые, никогда не верят, что мы мать и дочь, считают что мы вообще родственники. Парадокс, но Бритни это льстит, а я терплю ее опеку, мечтая вырваться после Нового года на свободу.
– Скоро придут гости, повар приготовил восхитительную индейку, иди наверх и приведи себя в порядок. Надеть то платье, что вчера привез курьер, тебе безумно пойдет изумрудный цвет.